Мэри Гулдинг - Психотерапия нового решения. Теория и практика

По мере того, как в каждом периоде своей жизни клиент находит сцену вины, он распознает хронический характер всего Монблана своих чувств вины. Мы останавливаемся на каждой важной сцене и просим его быть там и описывать ее в настоящем времени. Мы можем работать с каждой из них, чтобы подтолкнуть клиента расстаться с какой-нибудь определенной виной.

Для того, чтобы этого достичь, существует много способов. Клиент может преувеличить свою вину, чтобы увидеть ее непомерные размеры. Он может сказать родителям, что в те времена его поступки были оправданы его возрастом, и этим перечеркнуть их обвинения. Он может посмеяться над ситуацией. Или просто сказать: «Какие глупости, я и не должен чувствовать вину за то, что стянул кусочек мела у этой училки».

Яну, чтобы перестать чувствовать ответственность и вину за развод его родителей, необходимо понять, что с ними происходило.

Ян: Отец развелся с матерью из-за меня.

Мэри: Будьте там и представьте сцену.

Ян описывает ссоры, бедность, то, как отец не хотел быть связан ребенком. Мы просим его быть отцом.

Мэри: Как тебя зовут, отец?

Ян-отец: Майкл.

Мэри: Хорошо. Я хочу задать вам несколько вопросов, Майкл. Вы занимаетесь сексом с женой, она беременеет. Что вы чувствуете?

Ян-Майкл: Злость. Связан по рукам и ногам.

Мэри: Интересно. А до рождения Яна что вас злило, заставляло чувствовать себя связанным?

Ян-Майкл: Я не знаю.

Мэри: Что-то должно быть. Понимаете, если бы вы были счастливым человеком, вы бы спокойно сделали выбор: растить или не растить ребенка. То или иное. Но вы уже знали, как чувствовать себя рассерженным, связанным, азатем ускользнуть. Восстановите, что случилось, когда вы были маленьким…

Ян-Майкл: Очень странно. Я никогда обо всем этом не думал. Я… мой отец. Я всегда был паршивой овцой в семье. Все это говорили.

Ян: (Возвращается на свой стул). Конечно, ты был паршивой овцой… да тебе никогда и не оставляли выбора. Семья тебя ненавидела, мать была мученицей. Из всех возможных женихов она выбрала того, кто ее сразу бросил. Да, я никогда не думал об этом. Ладно, вы оба, я не имел ничего общего ни с вашим дезертирством, ни с вашим мученичеством. И я не виноват.

Интервью с родителем — эффективный путь разрешения детского чувства ответственности за родительские проблемы. Наша цель в работе с Яном — дать ему почувствовать нутром, что он достоин любви (как и все дети), пусть даже отец его не любил.

Отлеживая в прошлом историю своей вины, Ханна находит в каждом возрасте бесконечные ощущения вины, все, причем, тривиальные, обыденные. Мэри спрашивает: «А когда вы были маленькой?» , и Ханна начинает всхлипывать.

Она рассказывает, что ее заставляют молиться у смертного одра отца. Она встает, выбегает на улицу, и в то время, когда она играет, он умирает. Мы спрашиваем, не желает ли она узнать получше, чем сейчас, ту маленькую девочку. Когда она соглашается, мы создаем сцену, в которой взрослая Ханна расспрашивает Ханну-ребенка. Мы просим ее увидеть девочку, описать ее, и рассмотреть, что же творится у нее внутри. Она, конечно же, обнаруживает, что ребенок напуган и не понимает, что такое смерть. Ханна начинает плакать, ее голос при разговоре с малышкой смягчается. Мы спрашиваем, что бы она сейчас сказала или сделала, чтобы Ханна не выросла обремененной чувством вины. Она мешкает, а затем говорит маленькой Ханне, что она славная, нормальная девочка, и играть для нее естественно. На самом деле отец был бы только рад, что она играет, а не молится. В любом случае, ее игра никак не связана с его смертью.

После вопроса о вине, когда «вы были маленьким» , мы спрашиваем виноватых клиентов: «В чем вы провинились, когда родились?». Почти всегда изначальную вину мы обнаруживаем в мифе о рождении.

Акушер, без сомнения являющийся сейчас специалистом по родам, рассказывает о мифе, связанном с его рождением. Он очень виноватый клиент, с крайне странным смехом: смеется не на выдохе, а на вдохе.

Джефф: Моя мать была истеричкой… Ну, вы знаете, все эти старые семейные истории о мучениях. Как она вся порвалась…

Боб: Будьте ею. Садитесь перед Джеффом. Сядьте, как вы обычно сидите, мама. Пусть на вашем лице будет обычное выражение, мама. Вот так. Теперь расскажите Джеффу, как вы «порвались».

Джефф-мама: Ты меня порвал. Слишком быстро выходил и всю меня порвал.

Боб: Будьте Джеффом.

Джефф: (Возвращается на свой стул и молчит, печально поникнув. )