Андрей Курпатов - 27 верных способов получить то, что хочется

— Она счастлива? — спросил я у этой своей пациентки.

— Она не понимает! — услышал я в ответ.

— Чего она не понимает? — удивился я.

— Она не понимает, что была бы несчастна с этими мужчинами!

— Я хотел узнать другое, я хотел узнать, чувствует ли ваша дочь себя счастливой? — это действительно единственно верный критерий.

— Она должна быть мне благодарна за то, что я спасла ее от этих уродов! — негодовала моя пациентка.

— Но она счастлива? — спрашивал я снова и снова.

— Да, она счастлива! — ожесточенно сказала мне эта женщина и удалилась из моего кабинета, хлопнув дверью.

Этим же вечером во время моего дежурства по клинике я спустился в холл и застал такую сцену. Молодая женщина, задерганная и измученная, кричала этой моей пациентке в лицо: «Мама, мама! Разве я тебя об этом просила?! Зачем ты ему сказала, что он меня не достоин?! Зачем, мама?! Что я тебе такого сделала, почему ты меня так ненавидишь?!» — в ее голосе звучали боль и отчаяние. «Ты не понимаешь! У тебя с ним ничего не получится! Он тебя погубит! Поверь мне, я-то знаю, я тебя вырастила! И перестань мне перечить! Все, что я делаю, я делаю ради тебя!»

Мне ничего не оставалось, как попросить дочь этой моей пациентки (а это была именно она) пройти со мной «для беседы». И эта 30-летняя женщина рассказала мне адом, как мать выжила ее первого мужа, который казался ей «молодым повесой», поскольку вместо того, чтобы сидеть круглые сутки в институте, он играл по вечерам на гитаре в любительском ансамбле. Та же участь постигла и второго ее мужа, который был бизнесменом, много работал, а потому ее матери показалось, что «на него нельзя положиться, ведь он так мало времени уделяет семье». Теперь, когда у этой женщины — дочери моей пациентки — появился, наконец, после долгой поры одиночества и отчаяния новый мужчина, ее мать — моя пациентка — устроила ему сцену: она обвинила его в том, что он «бабник», что он «только об одном думает», а потому недостоин ее дочери.

Здесь не время и не место обсуждать то, почему моя пациентка с такой ненавистью относилась к мужьям своей дочери.

Причина скрывалась в неустроенности ее личной жизни, ведь с тех пор как ее собственный муж (отец дочери) оставил ее с трехлетним ребенком на руках, она возненавидела мужчин. Здесь важно другое: ее требования, обращенные и к дочери, и к ее избранникам, сделали эту семью по-настоящему несчастной. Причем мать верила, что поступает так ради блага дочери, но это «благо» неизменно оказывалось злом. К сожалению, таковы всякие наши требования — они несут разрушение и несчастье, и никакие человеческие отношения не могут быть построены на таком основании.

Не путайте искренность с жесткостью

Искренность в отношениях — это то, в чем нуждается каждый из нас, это универсальное желание. Но по странному стечению обстоятельств все мы, желая быть искренними и ожидая искренности, так редко удостаиваемся этого счастья. Почему? Ответ выглядит, по меньшей мере, странным: мы не знаем, что такое искренность. Наше практически поголовное стремление к искренности описывается следующей незамысловатой формулой: ту искренность, которую я знаю, я не хочу, а хочу той, которую не знаю. К сожалению, то, что и мы сами, и другие люди часто называем ис кренностью, на поверку оказывается никакой не искренностью, а банальной жестокостью.

Представим себе двух людей, которые считают себя близкими друг другу. Конечно, такие отношения предполагают наличие компромиссов, отказ от каких-то своих желаний или пристрастий в пользу другого, наконец, они невозможны, если мы не умерим свои требования (ожидания и претензии). И, как уже было сказано, все это можно сделать искренне, по-настоящему, всем сердцем, хотя это и не просто. А можно и погрешить против истины, можно сделать это отчасти — внешне отказаться, а внутри, в глубине своей души, продолжать настаивать на своем, оплакивать собственные нереализованные пристрастия и предъявлять требования. Всякий, кто пошел по второму, поначалу более простому, пути, через какое-то время превратится в измученное и издерганное существо.

Когда возникающая в этом случае боль достигает своего предела, когда терпеть уже нет более никаких сил, наступает момент, который мы и привыкли называть «искренностью», хотя на самом деле, это не более чем приступ отчаяния; не более чем попытка отмщения. «Хочешь начистоту? Я думаю, ты никогда меня не любила. Ты мною просто пользовалась. Нашла себе дурачка, потому что сама ничего из себя не представляешь, и стала меня доить. А я человек, слышишь, ты, я — человек! Мне тоже больно! Ты же мне постоянно врешь, ты меня обманываешь! Ты думаешь, я не вижу, не понимаю, что тебе со мной плохо? Что тебе все не нравится? А я тебя люблю и поэтому терплю все!» — говорит молодой (или не очень молодой) человек своей девушке (или уже давно не девушке). И спроси его: «Ну, чего ты ей наговорил?» А он ответит: «Чего я „наговорил“… ничего я не „наговорил“. Просто сказал ей все, как есть, начистоту, правду сказал!»