Вильям Гирш - Гениальность и вырождение

Человек может быть одержим мыслью, что в его теле находится животное. Хотя он, быть может, действительно страдает солитером, его мысль всё–таки может оказаться несомненно безумной.

Возьмем трёх людей, верящих в так наз. спиритические явления. В первом мы, положим, имеем глупца, соображения которого вовсе не доходят до логического вывода и который из легковерия увлекается спиритическими явлениями. Второй, допустим, обманутый учёный, старающийся найти для спиритических фактов научное объяснение, а у третьего, наконец, вера в спиритизм обусловливается безумными мыслями.

Мы видим, стало быть, что одного содержания недостаточно, чтобы сделать заключение об idee fixe, а что происхождение, отношение идеи к остальным умственным отправлениями и способностям, форма проявления идеи, отношение к интересам лица, одержимого идеей, – что всё это моменты, которые психиатр должен принять в соображение, чтобы поставить диагноз idee fixe.

Выдающуюся роль в психиатрии играют аномалии в области влечений.

Подобно остальным симптомам душевных болезней, ненормальные влечения также образуют лишь количественные или качественные изменения физиологических процессов. Психиатрия не знает новых влечений. Сила влечений весьма различна у различных индивидуумов и, как везде, так и здесь, мы должны предоставить физиологической области значительный простор.

Чувство голода, влечение к еде могут, при различных душевных заболеваниях быть чрезвычайно усиленными (Hyperorexie). Это усиление может дойти до того, что больные пытаются проглотить всё, что ни попадётся им под руку (Sitiomanie). С другой стороны, влечение к еде может быть значительно ослаблено; его даже может совсем не быть (Anorexie). Разумеется, мы не говорим здесь о тех случаях, где чувство голода изменяется под влиянием заболевания органов пищеварения. Наконец, влечение к еде может быть направлено на ненормальные вещи, как это нередко в слабой степени наблюдается у беременных женщин. Это состояние, которое мы называем извращением влечения, может у помешанных дойти до того, что они чувствуют потребность есть всё: солому, землю, червей, даже собственные испражнения.

Точно также и остальные влечения могут претерпеть болезненные изменения. Так, например, половое влечение может достигнуть высшей степени и дойти в этом до болезненного (бешеная похоть), или же оно может быть совершенно ослаблено (половое бессилие). Если половое влечение направлено на собственный пол или на ненормальные вещи, то мы говорим о превратном половом влечении.

Прошу у благосклонного читателя извинения за это краткое отступление от своей настоящей темы. Я желал прежде всего доказать, что для суждения о состоянии умственного здоровья недостаточно указать на тот или иной необыкновенный или, по–видимому, нелепый поступок или качество; что мы должны подвергнуть точному испытанию не столько сами поступки, сколько лежащие в их основе мотивы; что мы, наконец, должны не только испытать часть умственной деятельности данного лица, что мы обязаны составить себе возможно более ясное представление обо всех психических процессах, чтобы добиться правильного суждения. Я далее пытался доказать, что в пределах отдельных симптомов нельзя провести резкой границы между умственным здоровьем и умственной болезнью . Подобно тому, как существуют люди сильные и слабые, высокого и малого роста, не выходящие за границу физиологической области. Подобно тому, как не существует двух людей, физически вполне похожих друг на друга, так не существует на свете двух одинаковых характеров. Точно также как имеются физически здоровые люди с необыкновенными чертами лица или другими странными особенностями, так и в умственной области имеются особенности и странности, точное наблюдение которых с психологической точки зрения очень интересно и основательно, но которые не имеют ничего непосредственно общего с психической патологией, с психиатрией.

ПСИХОЛОГИЯ ГЕНИЯ

Рассматривая сущность и историю психологии, мы должны сознаться, что ни одной другой науке не пришлось бороться с такими трудностями. Так как непосредственного распознавания психических процессов можно достигнуть лишь посредством самонаблюдения, то последнее издавна служило основанием научной постройки, и лишь при помощи возникших от самонаблюдения понятий можно было перейти к обобщению наблюдения. Если этот метод обладает уже тем крупным недостатком, что по сравнению с другими науками лишён необходимой объективности наблюдения, так как субъект и объект наблюдения будут соединены в одном лице, – то сказанный недостаток ещё более увеличивается от отсутствия повторения одного и того же процесса, и психология таким образом лишена столь ценного для других наук «эксперимента».