Тимур Гагин - ПЛАСТИЛИН МИРА, или курс «НЛП-практик» как он есть.

«Ну, положим, — я это все так перетасую, перекручу, смешаю, разжую, отрыгну… таких своих специй добавлю, так пропитаю собой, что от автобиографии останется только пыль, — но такая пыль, конечно, из которой делается самое оранжевое небо».

Вообще-то понимание все-таки есть.

В силу того, что языку присуща кумулятивная функция. Накопительная то есть.

Если бы ее не было, значение каждого слова пришлось бы придумывать — и обсуждать! — заново. Тогда вообще всякой коммуникации пришел бы полный конец. Другое дело, что есть языковые значения и речевые смыслы.

Языковые значения в словарях зафиксированы.

Открыл себе словарь — и читай: «Школа — среднее учебное заведение». Это все знают.

А вот если у меня в речевом смысле этого слова — любимая учительница и теплая булочка на завтрак в уютной столовой, а у тебя — двадцать девять ненавистных приседаний на одной ноге (физкультура) и линейкой по рукам (математика) — тут с пониманием будет тяжковато. А если ты еще и американец, для которого школа — это еще и двухчасовой обеденный перерыв с чизбургером и валянием на травке?..

На этом основан, кстати, феномен эвфемизмов. Всем известно, что пикантные или неприятные темы принято, как бы так сказать, вуалировать. Не старый, а пожилой. Не умер, а ушел от нас. «Ты с ней был? В смысле, спал?»

По наблюдениям некоторых лингвистов, у нас наступило время новых эвфемизмов — для описания социально-экономической ситуации. Секвестирование бюджета — это что? Урезание. Либерализация цен — повышение. Непопулярные меры — ухудшающие положение граждан. При этом объект номинации действительно мало что определяет.

Слова пусты, но как тогда возможно сотрудничество? Если мы настолько не понимаем друг друга, то на чем стоит цивилизация? Да Бог с ней, на чем стоят хотя бы взаимоотношения с соседом по работе? Ответ достаточно прост.

Большую часть слов нам вовсе и не надо понимать. Нам бы понять в каждый момент главное: зачем он это говорит? Чего он хочет?Человек словами, жестами, мимикой, тыканьем пальцем пытается добиться от другого какого-то действия. А вот об этом люди так или иначе догадываются. А если не догадываются, то ссорятся, разбираются, настаивают, вплоть до драк. Пока он, гаденыш, не поймет (не сделает!) что от него требуется.

Итак, разрешите вам представить — его величество Шаблон неопределенности.

Состоит шаблон неопределенности из:

простого исключения;

неопределенных имен;

неопределенных глаголов;

оценок и сравнений;

номинализаций;

операторов возможности.

Нет, мы не врем. Вранье — это вообще «низкий сорт, нечистая работа». Мы просто опускаем значимые детали, обращая внимание на незначительные .

У вас есть определенные трудности со здоровьем — руки дрожат, голова болит, а во рту кака, короче, с похмелья. Можно сказать «нажрался» — но это же не всегда интересно и полезно. Можно сказать «болею». Чем — не важно. Не уточняя, в какой связи. «Плохое самочувствие».

Другой пример: Приходит Дима к Кате и хочет, чтобы Катя отнеслась к нему хорошо, поддержала его, потому что Сергей его обидел. Но он знает, что Кате Сергей очень нравится. И если Дима скажет «Мне Сергей нагрубил»…

А Дима просто скажет: «Мне тут бессовестно нахамили! Обидели!!!» И Катя, как человек доброжелательный утешит, поможет.

Мы не обманываем. Мы говорим правду. Но не всю.

Иногда полезно удержать при себе какую-то информацию. В этом суть простого исключения в шаблоне неопределенности. Слушающему кажется, что все сказано, а неделе самая интересная информация скрыта.

Мужчина ехал в поезде в купе на нижней полке. Ночью он вошел в поезд, расположился. Утром смотрит, что в купе больше никого нет, и сверху осторожно спускается симпатичная женская ножка. Он пристроился к этой ножке. Время потекло гораздо интересней. А тут уже скоро свой город, а там же жена будет встречать. А это уже нежелательно, потому как здесь все интересней и интересней. И вот он с одной станции посылает телеграмму: «Ехал поезде подвернулась нога лежу постели обнимаю целую».