Уэйн Дайер - Когда поверишь, тогда увидишь

Наше будущее формируется мыслями, которые посещают нас чаще всего, мы в буквальном смысле становимся тем, о чем думаем, и все мы наделяемся даром самостоятельно писать свою историю. Для меня это так близко к абсолютной истине, как ничто другое. В моей притче «Дары Эйкис» Эйкис говорит: «Нет пути к счастью, счастье само — путь».

Мои мысли всегда создавали мой мир. После того как моя мать успешно воссоединила свою семью, мы жили в восточной части Детройта. Я провел много вечеров, глядя шоу «Сегодня вечером» со Стивом Алленом по крошечному черно-белому телевизору «Адмирал», пока все остальные спали. Мне нравилось шутовство Алле-на. Сидя в маленькой гостиной на Моросс-роуд, я представлял себя самого в этой программе и мысленно практиковался в беседах со Стивом Алленом. Я фактически разрабатывал сценарии, редактируя то и это в своей беседе, воображая себя гостем на шоу.

Но в мыслях я представлял себя не тринадцатилетним мальчиком; я появлялся на экране и обсуждал вещи, которые считал правильными, в образе взрослого. Большинство из этих моих мысленных появлений в передаче концентрировались вокруг моих убеждений, которые уже тогда заключались в том, что мы способны сами выбирать свою судьбу, что мы способны заставить других смеяться. Эти мысли были настолько реальны для меня, что я рассказывал своим братьям и друзьям, о чем собираюсь вести речь в следующем шоу «Сегодня вечером».

Они считали меня ребенком с буйной фантазией, всегда питающим в ином мире, и, потакая мне, чтобы отстал, снимались более прозаическими вещами.

Но отношение других людей никогда не влияло на мои внутренние образы. Сколько себя помню, я был способен входить в этот мир «чистой мысли», и он столь же реален для меня, как мир формы для всех нас. Много раз в детстве я заранее знал, что произойдет со мной, потому что так часто переживал это в своих мыслях. Будучи юношей, я никогда не пользовался этой способностью и со временем перестал рассказывать об этом другим.

Как я уже упомянул во введении, вернувшись в 1974 году в Нью-Йорк после опыта трансформации на могиле отца, я знал, что в моей жизни предстоят большие перемены. Хотя мне нравилась работа преподавателя в университете, что-то внутри меня подсказывало, что мне нужно уволиться по собственному желанию, что нужно изменить курс и двинуться в совершенно ином направлении.

Я почти год боролся с идеей уволиться и отказаться от опоры в виде чека, выдаваемого два раза в месяц. В моем мозгу рисовались чудесные образы. Я видел себя беседующим с каждым американцем насчет идей, которые изложил в своей только что оконченной книге «Ваши ложные зоны». Я мысленно мог видеть, что книга обещает быть очень успешной. И вот однажды на докторском семинаре я объявил, что очень скоро покину университет и займусь собственным делом. Объявив это, я был в шоке. Я ведь еще только предварительно обсуждал это в семье и вдруг публично объявил обо всем. Видимо, моя форма подчинилась невидимой силе моего внутреннего мира.

Наступил день, когда в моей голове возникла очень ясная картина. Я увидел себя совершенно одиноким в своем предприятии, без каких-либо гарантий и все-таки безмятежным как никогда в жизни. Я понял, что это тот самый день, когда через несколько часов я официально уйду в отставку и больше не смогу рассчитывать на зарплату.

Приехав в университет, я немедленно направился к декану. Я не сказал ни жене, ни кому-либо в семье, что это тот самый день. Утреннее видение сделало это ясным для меня. Весь процесс моего вхождения в кабинет декана был ментальным. Одни только мысли. Одни только мне доступные видения. Одни только образы себя самого, которые я не мог стереть. Я едва мог поверить, что это я. Вот я жду возможности объявить декану, что я ухожу в отставку, которая вступит в силу через несколько недель, по окончании текущего семестра.

Наш разговор был короткий. Я сказал, что хочу уйти и заниматься тем, во что искренне верю. Он попросил меня еще раз подумать и обсудить это с семьей и коллегами, но я заявил, что это уже свершилось в моем разуме — моих мыслях — и что осталось лишь выполнить формальное воплощение в физическом мире. Декан указал мне на все опасности, насколько маловероятно, что я смогу прожить за счет книг и выступлений и что вернуться на должность, от которой я отказываюсь, будет чрезвычайно трудно из-за переизбытка профессоров и недостатка вакансий в академическом мире. Я ответил, что осознаю риск и что это одна из причин того, почему я решил так повернуть свою жизнь. Я направлялся по пути, который Роберт Фрост назвал «Дорогой с наименьшим движением»: