Арнольд Минделл: Квантовый ум: грань между физикой и психологией (фрагмент)

К примеру, американские индейцы, создающие украшения, говорят, что могут видеть в камне силы или формы, которые просят, чтобы их раскрыли. В новой парадигме, камень по-прежнему будет камнем, но будет иметь и новые измерения, в которых соединяются эксперимент и опыт. Мы будем исследовать то, каким образом сам камень обладает чувствительностью, каким образом он тоже способен к тонкой коммуникации на основе специфической формы осознания.

Все мы ежедневно наводим мосты между согласованной и несогласованной реальностью. Есть традиционная пословица, что буддисты могут видеть друзей одновременно на всех стадиях их жизни — младенцами, подростками, и стариками. Подобно этим буддистам, всякий раз глядя на кого либо, мы имеем как СР-восприятие реального тела этого человека, так и интуитивное, или несогласованное ощущение того, о чем он еще не сказал.

Сегодняшняя тенденция игнорировать качественные аспекты мира имеет долгую историю. До XVI в., физика и психология пока еще были одной и той же «наукой» — алхимией. Например, металл был не просто металлом. Он был куском материи, каким мы его знаем сегодня, но, вдобавок, содержал «дух» или «душу металла».

Коренные народности всегда соединяли области психологии, физики, групповой работы и работы с телом в шаманизме, или том, что сегодня некоторые называют исконной наукой. Шаманизм использовался — и до сих пор используется — для исцеления отдельных людей и пар, а в некоторых культурах, даже для изменения погоды с помощью фантазии и заклинаний. Коренные народности всегда взаимодействовали с материей в согласованной и несогласованной реальностях. Земля представляла собой физический мир, но также опыт НСР, который люди называли «Матерью Землей». В глубине универсального человеческого опыта, мы были не только независимыми наблюдателями, но и частью земли, которая сама была полна чувствующих существ. Океан и небо назывались Бабушкой и Дедушкой. Благодаря шаманизму, или традиционной мудрости, психология и физика были одной исконной наукой.

Предпочтение СР в качестве фундаментальной реальности, уничтожает присущее НСР чувство ощущаемой связанности с миром в целом. Это предпочтение СР перед НСР начиналось в 1500 гг., когда европейцы начали говорить о частицах, не имеющих душу. Физика и духовность разделились, и забота о духе перешла в ведение религии. Мы больше не были участниками природы, а становились «объективными наблюдателями» — хотя по ночам мы, по прежнему, непосредственно соприкасались с богами.

Рациональное отделение ума от материи позволило прояснить множество вопросов. Но, при этом, было в значительной степени утрачено наше врожденное чувство общения с природой. Взамен появился «наблюдатель», который считался способным стоять над миром событий и вне этого мира. Даже сегодня, наблюдатель в современной физике представляет собой безличное существо — в большей степени механический прибор, нежели человек, обладающий чувствами. Ученый в роли наблюдателя сосредоточивается только на «реальности» — то есть, согласованной реальности, в отношении которой согласны большинство людей в данной культуре, в данном пространстве и времени, и которую можно измерять физическими приборами. Этот наблюдатель — своего рода физический робот, наподобие электронного счетчика, без бьющегося сердца и крови, струящейся по венам. Наблюдатель делает все возможное, чтобы оставаться объективным, и не допускает чувства в создаваемую картину; соучастие в наблюдаемом мире считается «плохой наукой».

Однако, времена меняются, сознание и культуры продолжают эволюционировать. Современная физика показала, что наблюдатель, безусловно, соучаствует в том, что он наблюдает. Как упоминалось ранее, главные вопросы, которые сегодня остаются без ответа, касаются того, как происходит это соучастие.

Когда я изучал физику в 1960-е гг., никто не осмеливался говорить о своем интересе к сновидениям и их связи с материей, или к синхроничностям и тому подобному. Сегодня эти исследования образуют передний край психологии и физики. История учит, что согласованная реальность не абсолютна. Она непрерывно развивается. И в ходе этого процесса эволюции преобразуется и наше понимание физики и психологии.

Моя личная связь с исследованиями сознания началась, когда я приехал из США в Цюрих 13 июня 1961 г., через неделю после смерти К.Г. Юнга. За несколько лет до этого, умер нобелевский лауреат по физике Вольфганг Паули, с которым Юнг сотрудничал в изучении связей между психологией и физикой. Я был двадцатиоднолетним американцем, отправлявшимся в Цюрих по студенческому обмену. Я никогда не слышал о Юнге — знаменитом швейцарском психиатре. Я лишь пытался следовать по пути Альберта Эйнштейна, который жил в Цюрихе и учился в ETH (Eidgenosishe Technishe Hochschule) — знаменитом естественно научном университете, швейцарском аналоге Массачусетского технологического института.