Хэл Страус - Я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять

Детская травма насилия

Физическое и/или сексуальное насилие – распространенная травма в истории развития пограничной личности. Когда ребенок подвергается насилию, он всегда винит в этом себя, потому что (сознательно или подсознательно) выбирает лучшую для себя альтернативу. Виня взрослого, он будет напуган своей зависимостью от некомпетентных людей, которые не способны о нем позаботиться. Если ребенок не винит никого, боль становится произвольной и непредсказуемой и поэтому еще более пугающей, потому что у него нет никакой надежды ее контролировать. Если же брать вину на себя, то жестокость проще понять, а значит, и контролировать – ребенок чувствует, что каким-то образом провоцирует насилие, и сможет найти способ прекратить его или же опустит руки и признает, что он «плохой».

В таких ситуациях пограничная личность рано узнает о своей негодности и о том, что из-за нее происходят плохие вещи. Она начинает ожидать кары и чувствует себя в безопасности, только когда ее наказывают. Позднее пограничная личность может поддерживать это знакомое и успокаивающее чувство бичевания, причиняя себе вред. Иногда насилие кажется человеку с ПРЛ проявлением любви, и тогда он начнет переносить его и на своих детей. Будучи взрослым, он остается запертым в противоречивом мире ребенка, где переплетаются любовь и ненависть, где существует только хорошее и плохое без какой-либо середины и где только непоследовательность последовательна.

Насилие иногда принимает более скрытые формы по сравнению с физической жестокостью или сексуальной извращенностью. Эмоциональное насилие – выражающееся в вербальных оскорблениях, сарказме, унижениях или безразличном молчании – может истощать не меньше физического.

Отец Стефани никогда не хвалил ее. Он называл девочку «толстушкой» и смеялся над ее неуклюжими попытками быть сорванцом и порадовать его участием в спортивных соревнованиях. Она была «глупой», когда ее оценки хоть немного недотягивали до идеальных или когда она разбивала тарелку, убираясь на кухне. Он высмеивал ее платье без бретелек на школьном балу и в день выпускного заверил ее в том, что она ничего не добьется.

Взрослая Стефани всегда сомневалась в себе, никогда не доверяя комплиментам и безнадежно стараясь понравиться людям, которых невозможно было удовлетворить. После длинной череды разрушительных отношений Стефани наконец встретила Теда, который казался заботливым и понимающим. Однако на каждом шагу Стефани пыталась саботировать их отношения, все время испытывая его на преданность и сомневаясь в его привязанности, будучи убежденной, что никто из дорогих ей людей не мог ценить ее в ответ.

Теду нужно было понять историю Стефани и признать, что доверие нельзя установить иначе как через долгое время. Не всякий готов на это. Но Тед был готов.

Как распознать ПРЛ у подростка

Проблемы подростков и людей с ПРЛ очень похожи: и те и другие пытаются обрести индивидуальность и отделиться от родителей, ищут связей с друзьями и идентификации с различными группами, пытаются избежать одиночества, склонны к резким сменам настроения и в целом довольно импульсивны. Тинейджер легко отвлекается на новые проблемы, так же, как пограничная личность, испытывает сложности с постановкой четкой цели и ее достижением. Эксцентричный стиль подростков в одежде, варварские пищевые привычки и пронзительная музыка обычно представляют собой попытки сформировать для себя четкую идентичность и обрести связь с определенной группой сверстников; к тому же стремятся и люди с ПРЛ.

Нормальный подросток может слушать мрачную музыку, писать пессимистичные стихи, почитать знаменитостей, совершивших суицид, театрально кричать, плакать и угрожать. Однако нормальный подросток не режет себе руки, не страдает приступами переедания с последующей спровоцированной рвотой по несколько раз в день, не подсаживается на наркотики и не нападает на мать; и именно эти крайние проявления предвещают развитие ПРЛ.

Некоторые родители отрицают серьезность проблем подростка (передозировка наркотиками, например), списывая их на обычные попытки привлечь к себе внимание. И хотя дети и правда зачастую добиваются этого довольно драматичными способами, ни попытки суицида, ни другие виды деструктивного поведения не являются нормой. Наоборот, они говорят о начинающемся пограничном синдроме или другом расстройстве и должны получить оценку специалиста. По сравнению с тинейджерами, страдающими от других психических расстройств, подростки с ПРЛ испытывают наиболее серьезные патологические проявления и дисфункции. Среди них повышен уровень заболеваемости ЗППП и других медицинских проблем. Они подвержены более высокому риску злоупотребления алкоголем, сигаретами и другими наркотическими веществами [111] Andrew M. Chanen, Martina Jovev, Henry J. Jackson, “Adaptive Functioning and Psychiatric Symptoms in Adolescents with Borderline Personality Disorder,” Journal of Clinical Psychiatry 68 (2007): 297–306. .