Хэл Страус - Я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять

Загнанный в эту ловушку человек с ПРЛ часто может вырваться на свободу тогда, когда он меньше всего этого ждет – когда расслабляется, становится менее зацикленным и требовательным к себе и учится принимать себя. Не случайно пограничные личности, ищущие здоровых любовных отношений, чаще находят их, когда меньше всего этого хотят и больше вовлечены в самореализацию. Именно в этот момент они становятся наиболее привлекательными для других и меньше стремятся хвататься за немедленные и нереалистичные решения проблемы одиночества.

Вечная жертва

Пограничные люди нередко ввязываются в истории, в которых они оказываются в роли жертвы. Например, Нил воспринимает себя как беспомощного персонажа, на которого влияют другие. Человек с ПРЛ часто не осознает, что его поведение вызывающе или опасно и может в некоторой степени провоцировать травлю. Женщина, которая раз за разом выбирает мужчин, подвергающих ее насилию, обычно не понимает, что воспроизводит одну и ту же схему. Раздвоенное ви́дение себя, присущее больным с ПРЛ, предполагает наличие хорошей, достойной половины и другой – злой и недостойной, которая заслуживает мазохистского наказания, хотя сам человек может и не осознавать этого разделения. По сути, такой тип «спровоцированной» виктимизации часто является надежным признаком пограничной патологии.

Несмотря на то что роль жертвы отнюдь не самая приятная, она часто может быть привлекательной. Беспомощный беспризорник, борющийся с беспокойными волнами несправедливого мира, – этот образ многим людям кажется довольно притягательным. Связь между беспомощным беспризорником и кем-то, кто испытывает сильную потребность спасать других и заботиться о них, устраивает обе стороны. Пограничная личность находит «доброго незнакомца», который обещает абсолютную и полную защиту. При этом партнер удовлетворяет собственное желание чувствовать себя сильным, важным и нужным – кем-то, кто «спасет ее от всего этого».

Пример 3: Аннет.Рожденная в бедной семье чернокожих, Аннет очень рано потеряла отца – тот бросил семью. Целый ряд последовавших за ним мужчин ненадолго занимали «отцовский трон» дома. В конце концов мать Аннет снова вышла замуж за человека, который тоже был пьяницей и кутилой. Когда Аннет было около восьми, отчим начал насиловать ее и ее сестру. Девочка боялась сказать матери, которая упивалась тем, что семья наконец достигла хоть какой-то финансовой стабильности. Аннет просто позволяла этому продолжаться – « ради матери ».

В 17 лет Аннет забеременела и вышла замуж за отца ребенка. Ей удалось окончить старшую школу с хорошими оценками, однако другие аспекты ее жизни пребывали в полном беспорядке: муж пил и гулял. Через какое-то время он начал избивать Аннет. Она же продолжала вынашивать его детей, жалуясь и все терпя – « ради детей ».

Шесть лет и три ребенка спустя муж Аннет бросил ее. Его уход ознаменовало своеобразное тревожное облегчение – эта дикая гонка закончилась, но зато теперь на горизонте угрожающе замаячили волнения относительно будущего.

Аннет с детьми пыталась взять все в свои руки, но она постоянно чувствовала себя подавленной. Потом она встретила Джона, которому было около 25 (он отказывался называть свой точный возраст) и который, кажется, искренне хотел заботиться о ней. Он стал тем хорошим отцом, которого у Аннет никогда не было. Он поощрял и защищал ее, советовал ей, как одеваться и говорить. Через какое-то время Аннет стала увереннее в себе, получила новую работу и начала радоваться жизни. Через несколько месяцев Джон к ней переехал – в некотором роде. Он жил с ней по выходным, но в будни ночевал в другом месте из-за работы, потому что ему было «удобнее спать в офисе».

В глубине души Аннет знала, что Джон женат, но никогда не спрашивала. Когда Джон стал менее зависимым, все больше сторонился ее и в целом отдалялся, она сдерживала злость. Однако на работе эта злость всплывала на поверхность, из-за чего Аннет не получила несколько возможных повышений. Ее начальники говорили, что ей недостает академических знаний, которые есть у других, и что она ведет себя слишком резко, но Аннет не признавала этих объяснений.

Приходя в ярость, она списывала отказы на расовую дискриминацию. Она все больше вгоняла себя в депрессию и в итоге легла в больницу.

В больнице чувствительность Аннет к расовым проблемам достигла предела. Большинство врачей были белыми, как и большинство медсестер и других пациентов. Интерьер больницы был «белым», и даже еда была «белой». Вся злость, копившаяся в Аннет долгие годы, теперь сконцентрировалась на дискриминации чернокожих в обществе. Фокусируясь исключительно на этой глобальной проблеме, Аннет избегала своих личных демонов.