Вильям Аткинсон - Память и уход за ней

Обыкновенно зрительные впечатления воспринимаются быстрее, но, по-видимому, память лучше удерживает слуховые впечатления. Многие из нас слышанное помнят намного лучше прочитанного. Но многие писатели придерживаются того мнения, что в деле запоминания лекций зрение помогает слуху, потому что запоминается наружность лектора, его жесты, выражения; в конце концов, пожалуй, и мы согласимся с таким мнением. Но лекция кажется более «живой», если мы слышим ее, чем когда читаем ее впоследствии напечатанной. Конечно, лучше прочесть услышанную лекцию или проповедь, если это возможно, и таким образом воспользоваться особенностями обоих родов памяти, зрительной и слуховой.

Конечно, музыканты развили свой орган слуха до высокой степени, и их ухо может отличать едва уловимую дисгармонию или незначительную вариацию от верного звука скрипки. Но и многие другие развили эту способность до большого совершенства. Машинисты различают уклонение от обыкновенного, производимого машиной звука. Железнодорожные сторожа различают малейшую разницу в звуке рельсов при проходе поезда и узнают через это, что не все в порядке. Машинист сразу узнает перемену в шипении паровоза и сейчас же уменьшает давление. Старые лоцманы узнают свисток каждого парохода на своей реке, а жители больших городов распознают колокола различных церквей. Телеграфисты узнают на своей линии аппарат новой системы тотчас же, просто по неуловимой разнице в стуке.

В давно минувшие годы, когда письмена еще были неизвестны, познания от одного поколения передавались изустно другому, от отца к сыну, от учителя к ученику. Слушатель должен был обладать величайшим вниманием и сосредоточенностью, чтобы сохранить таким образом изученное без изменений и передать в свою очередь ученику или сыну первого слушателя. Таким образом эти ученики в состоянии были повторять громадные тексты, — не изменяя и не пропуская ни одного слова. У древних греков поэмы передавались из поколения в поколение; то же было и с древнескандинавскими сказаниями. Точно так же сохранялись веками философские учения персов и индусов. Восточные учителя не доверялись камню и папирусу, но предпочитали тайные свои учения неизгладимо запечатлевать в мозгу своих учеников, дабы они пребывали там, как живая истина.

Рассказывают, что две тысячи лет тому назад, какой-то китайский император позавидовал своим усопшим предкам и величию истории своего народа. Он повелел уничтожить все религиозные, исторические и философские памятники минувшего, дабы в будущем все имело начало со времени его воцарения. Он сжег все писанные и вырезанные записи в империи, включая и труды Конфуция. Прошедшая история народа была уничтожена и живет теперь в форме преданий, но труды Конфуция остаются существовать непоколебимыми благодаря изумительной памяти какого-то последователя Конфуция, сохранившего в своем разуме преподанные ему в юности учения и скрывавшего их до смерти нетерпимого императора, после которой учения великого философа были восстановлены по его памяти; она была так совершенна, что когда много лет спустя была найдена древняя рукопись Конфуция, каким-то чудом спасшаяся от костров императора, то увидели, что старый мудрец не пропустил ни одного. слова. Современные китайцы воспользовались этим уроком, и некоторые писатели утверждают, что если бы теперь уничтожили всех китайских классиков, то целые миллионы китайцев завтра же восстановят их наизусть, несмотря на то, что это равняется восстановлению нашей библии.

Такой же обычай сохранился и в Индии, где хотя и имеются рукописи, написанные за две тысячи лет, существуют, однако, ученики, которые удерживают в памяти великие философские трактаты, сохранившиеся со времен, когда еще письменность не была известна. Санскритский язык мертвый, но он сохранился в передаче религиозных и философских учений, — и сохранились не только слова, но и произношение, ударение и остановки. Говорят, что многие современные индусы могут рассказать наизусть веды, имеющие около миллиона слов. Нужны годы, чтобы запомнить столько слов, так как ежедневно заучивается лишь несколько строчек, которые заставляют повторять много раз. Урок выучивается изустной передачей, обращений к рукописям не дозволяется.

Каббала, или тайное учение евреев передавалось тем же образом; то же говорят и про друидов.

Древние греки и римляне были последователями того же приема запоминаний, и приводятся примеры, когда граждане дословно повторяли слышанные важные речи.