Юлия Гиппенрейтер - Введение в общую психологию - курс лекций

Разжевывая массу прошлогодних листьев, обезьяны делают своего рода «губки», с помощью которых достают воду из углублений в деревьях.

Знаменательно, что в обоих приведенных случаях животные не только используют, но и изготавливают или совершенствуют орудия: при использовании веточки обрывают с нее листья и боковые побеги; листья для «губки» пережевываются. Однако безусловным фактом остается неспособность животных изготавливать орудия с помощью другого орудия. Здесь проходит та грань, которая отделяет животных от человека.

Животные обрабатывают орудия с помощью естественных средств — собственных органов: зубов, рук и т. п. Первобытный же человек стал изготавливать свои орудия, воздействуя камнем на камень. Этот, на первый взгляд, незначительный сдвиг отразил фундаментальные прогрессивные изменения и в строении деятельности первобытного человека, и в его психике.

Изготовление орудия с помощью другого предмета означало отделение действия от биологического мотива и тем самым появление нового вида деятельности — труда. Изготовление орудия впрок предполагало наличие образа будущего действия, т. е. появление плана сознания. Оно предполагало далее разделение труда, т. е. установление социальных отношений на основе небиологической по своему содержанию деятельности. Наконец, оно означало материализацию опыта трудовых операций (в форме орудия) с возможностью хранения этого опыта и передачи его последующим поколениям.

Ничто из перечисленного не свойственно орудийной деятельности животных. Они прибегают к использованию орудия, только побуждаемые биологическими мотивами и только в конкретной ситуации. Они никогда не вступают в отношения между собой по поводу применения орудия, тем более по поводу его изготовления.

Все это позволило определить использование животными орудий как одну из форм биологической адаптации (118, с. 268). Она имеет лишь внешнее сходство с трудовыми действиями человека.

В заключениеперечислим главные особенности психической деятельности животных, отличающие ее от психики человека.

1. Вся активность животных определяется биологическими мотивами. Это хорошо выражено в часто цитируемых словах немецкого психолога А. Гельба: «Животное не может делать ничего бессмысленного. На это способен только человек» (цит. по: 68, с. 5).

2. Вся деятельность животных ограничена рамками наглядных конкретных ситуаций. Они не способны планировать своих действий, руководствоваться «идеально» представляемой целью. Это проявляется, например, в отсутствии у них изготовления орудий впрок.

3. Основу поведения животных во всех сферах жизни, включая язык и общение, составляют наследственные видовые программы. Научение у них ограничивается приобретением индивидуального опыта, благодаря которому видовые программы приспосабливаются к конкретным условиям существования индивида.

4. У животных отсутствуют закрепление, накопление и передача опыта поколений в материальной форме, т. е. в форме предметов материальной культуры.

Мы должны теперь более подробно рассмотреть качественные особенности психики человека, которые решительно выделили его из животного мира. Эти особенности возникли в процессе антропогенеза и культурной истории человечества и были непосредственно связаны с переходом человека с биологического на социальный путь развития. Главным событием здесь явилось возникновение сознания.

Классики марксизма неоднократно высказывали мысль о том, что ведущими факторами возникновения сознания были труд и язык: «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг…» (1, т. 20, с. 490); «…язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание…» (1, т. 3, с. 29).