Итак, подведем некоторые итоги.
1. Бихевиоральная терапия стремится помочь людям научиться реагировать на жизненные ситуации так, как они хотели бы реагировать.
2. Бихевиоральная терапия не пытается изменить эмоциональную суть отношений личности.
3. В бихевиоральной терапии жалобы пациента принимаются как значимый материал, а не как симптомы лежащей за ними проблемы.
4. В бихевиоральной терапии больной и врач договариваются о специфических целях терапии так, что оба они знают, когда эти цели будут достигнуты.
Скиннер считает бихевиоральную терапию управляющим фактором почти неограниченной силы. Он постоянно выступал против работы с внутренними факторами, что привело к тому, что многие врачи отказались от его идей и вообще от теории научения, обвиняя бихевиористов в манипулировании личностью. Я также не избежал подобных упреков. Не будем строго судить Скиннера и возьмем у него то, что нам подходит. В своей практической работе я использую некоторые его идеи.
Изучение эффектов поведенческой терапии показало, что стойкое улучшение состояние больного происходит все-таки только тогда, когда наступают внутренние изменения в структуре его личности. Если приемы бихевиоральной терапии помогают нам это делать, то почему бы не воспользоваться ими? И действительно, жизнь продолжается. Теперь уже появились синтетические методы, использующие бихевиоральную терапию как часть новой системы. Имеются достаточно серьезные исследования, показывающие совместимость поведенческой и когнитивной терапии.
Много идей поведенческой терапии можно найти в техниках нейролингвистческого перепрограммирования (НЛП).
И что плохого в том, что бихевиористы целенаправленно в лучшую для больного сторону модифицируют его поведение?. Ведь хотим мы или не хотим, но мы модифицируем поведение наших партнеров по общению так же, как и они наши. Так не лучше ли делать это грамотно, а не бравировать своей спонтанностью и непосредственностью?
Что же получили бихевиористы?
Эффективность их программ не ставилась под сомнение, но стали подниматься этические и юридические проблемы. Начали обсуждаться проблемы прав заключенных, юношества и пациентов психбольниц.
Я до сих пор чувствую тот пресс, под который попал, когда стал пользоваться приемами поведенческой терапии в клинической практике и педагогической работе. В клинической практике мне не прощался ни один промах. Я вынужден был работать со стопроцентной эффективностью. Если бы я применял обычные методы обследования и лечения и больному не становилось бы лучше, мне никто не сказал бы ни одного худого слова. Но если после применения методов бихевиоральной терапии больные не поправлялись, мне ставили в вину тот факт, что я не воспользовался лекарственной терапией. Иногда после разговора со мной больному становилось хуже с точки зрения традиционной медицины, хотя в действительности происходило осознание некоторых проблем, и подавленное настроение носило скорее очищающий характер. Но дежурный врач, придерживающийся традиционных подходов, с удовольствием делал инъекцию психотропного средства и был доволен, что предотвратил суицидальную попытку. Тем более, что больной в беседе сказал ему, что после того, как он понял, сколько глупостей натворил, так жить не хочет.
Я получал позитивное подкрепление от результатов лечения и негативное — от замечаний при неудачах.
А так как бросать такую работу мне не хотелось, я вынужден был вести явно некурабельных больных, а лечение проводить так, чтобы был хороший результат. Но сложилась парадоксальная ситуация: чем реже я допускал ошибки и чем они были незначительнее, тем больше мне доставалось. Однако приемы поведенческой терапии, которые разработаны мною (психологическое айкидо) научили меня временами отступать, но не отступаться.
Та же история и с педагогической деятельностью. Объективно лекции мои стали интереснее. Показателями тому являются их стопятидесятипроцентная посещаемость (приходят гости) не только бюджетных (бесплатных) занятий, но и тех, за которые обучающимся приходится платить собственные деньги. Тем не менее я получаю упреки за то, что недостаточно полно и академически осветил тот или иной вопрос. И здесь я каюсь, но продолжаю делать по-своему. Не исключено, что после опубликования этой книги меня уволят с работы. Один раз такая попытка уже была.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу