Владимир Леви - Цвет судьбы

Опустил голову еще ниже, и я сразу понял, что под дых угодил.

И тогда, уже у подъезда, Я ПООБЕЩАЛ И ВЗЯЛ ОБЕЩАНИЕ:

- Знаешь что... Давай так. Откровенно... Сейчас мне трудно... Работы много, устал. Придется расстаться на месячишко. А ты будешь молодцом, да? Последняя четверть, надо дотянуть, перейти в восьмой. Приналяг на учебу, Никола. А? Обещаешь?

- Угу.

- А я тебе обещаю на лето такую книжицу достать, от которой живот лопнет. Полное собрание сочинений барона Мюнхаузена.

- Я читал.

- Ты читал детское издание.

- Все равно, я читал. ВСЕ РАВНО ЛАЖА.

- Чего?..

- ЛАЖА.

- А это что?

- Ну что (...) - вот что. Я опешил.

- Ну хорошо, как желаешь. Но ты мне обещал, да?.. И я тебе обещаю: через месяц возникну. И...

Через месяц я не возник. В туберкулезную залетел, открытая форма, да, бывает, знаете ли, и у здоровяков... Николке не хотел оттуда звонить. Как только оклемался, набрал номер.

Мужской безразличный голос.

- Але. Вам кого?

- Николку можно?

- Слушаю.

- Николку мне.

- Это я. Вам кого?

- Никол, это я, Бим. У тебя что теперь, бас?

- Вам маму позвать?

- Да нет, как дела?..

- А. Ничё. Ну до свидания.

Прибежал... Все, все оборвалось, упустил. В восьмой не перешел, летом дважды сбегал из дома. Сейчас ему девятнадцать, давно наркоман.

...Итак, выводы, доктор?..

Не обещай. Делай. Не обещай. Просто делай. Не принуждай к обещаниям. Не рассчитывай на обещанное. И себе тоже - не обещай.

Так-то лучше, думал я. Но ведь какая подлость: обещания жизнью. Не обещать может лишь мертвый, но и он обещает.

Насчет комиссии, доктор, я пошутил.

Memento

...Уже рассвет, а ты спишь и слушаешь... Вот каркнула первая ворона, тишина повернулась на другой бок. Слушай, спи и слушай, я расскажу... Я перевел... MEMENTO - слушай и спи... "Memento" - значит помни. А помни - значит, не лги себе. Все страхи от незнания, слышишь?.. Когда ты не думаешь о смерти, ты не знаешь ее. Когда думаешь с ужасом, тоже не знаешь. Когда с желанием - тоже... Все чувства и все желания относятся к жизни, а смерти ты не чувствуешь, смерть недоступна чувствам, но ее можно знать, спи, смерть НАДО ЗНАТЬ, и ты не будешь ни торопить ее, ни бояться, слышишь?.. Все страхи от незнания. Помните, кричу я самым злым и уверенным, ПРОСНИТЕСЬ, ОПОМНИТЕСЬ. А вы, глупые, вы страдаете от застенчивости? Мучаетесь тревогой, ревностью, завистью, вас обманывают, обижают? Приглашаю, можете прихватить и обидчиков, и обиженных - ВСПОМНИТЬ... И вы, и те, кого вы стесняетесь, ненавидите, любите... Спи и слушай...

В детстве смерть не воспринимается как небытие. "Дедушка умер" - не перестал быть, а просто учудил что-то, ушел, спрятался - ну найдется как-нибудь, образумится. В деревнях об умерших иногда говорят: "потерялся", хорошо говорят.

"Разлука - младшая сестра смерти", - сказал поэт. Нас и вправду за каждым углом стережет пуповинная боль расставаний. Дети это чувствуют сильнее: оторваться от игры - это же смерть игры, идти спать - это в который раз идти умирать, и никак нельзя отпускать тех, кто тебе нравится, потому что в мире живет великан по имени Случай. Дети быстро забывают умерших, у них огромная сила воли. "Прощай" - предусмотрительнее "до свиданья".

...Воронка времени закручивается все круче. Обстрел по нашему квадрату, сезон расставаний... Вещи, твои вещи, эти задумчиво-хитрые существа, терпеливо дожидаются своего сиротства. Следы, которые ты оставляешь так неуклюже, - дети, долги, грехи, строчки... Дальше, скажут они, уже не твое дело.

В.Л.

Как-то попала мне в руки ваша книга "Разговор в письмах". Мое внимание привлек ваш ответ человеку, который панически боялся смерти...

Смерти я не боюсь. Я даже жду ее с нетерпением. Боюсь только, что вы, как и все окружающие, в это вряд ли поверите: ведь даже люди, прожившие долгую жизнь, испытывающие адские муки от каких-нибудь болей, всеми силами цепляются за жизнь. А я вот жду смерти.

Год тому назад у меня погибла дочка. Ей было шестнадцать. Она училась, была доброй, умной, красивой и, похоже, талантливой. Она рисовала, и в каждом ее рисунке обязательно были цвета солнца и неба. Рыжие волосы и веснушки, синие глаза...

Вместе с ней я похоронила и свою душу. Мир стал пустым, потерял краски, а жизнь моя потеряла смысл. Мне стоит огромного труда сдерживаться и не говорить грубости всякий раз, когда мне говорят: "Возвращайся в жизнь, ты еще молодая". Люди просто не представляют, кем была для меня моя дочка. Мы с ней были не просто мать и дочь, она была для меня еще и подругой, у нас с ней никогда не было друг от друга тайн, мы ни разу не сказали друг другу слова лжи. Я знала ее друзей, их радости и тревоги, жила их жизнью. Благодаря дочке я прожила второе детство и вторую юность, и в 39 лет все казалась себе молодой, легкой, могла повозиться и подурачиться с ней, как ровесница...