Виктор Франкл - Психотерапия на практике

Для настоящей любви так мало значит телесность любимого, что она может пережить даже ее смерть и длиться вплоть до собственной смерти любящего. Для истинно любящего человека смерть любимого никогда по-настоящему не осознается, он не может охватить ее разумом, так же как и собственную смерть. Ведь известно же, что факт собственной смерти невозможно себе представить, он столь же немыслим, как факт своего несуществования до рождения. Тот, кто действительно думает, что может постичь смерть человека, обманывает самого себя. В конечном счете является немыслимым то, что определенная личность, просто из-за того что носимый ею организм стал трупом, изъята из мира и, следовательно, не принадлежит больше никакой форме бытия. Шелер в статье, вышедшей после его смерти, по поводу подвергаемого сомнению тезиса о "продолжении жизни" личности после смерти (тела) указал на то, что нам еще при ее жизни "дано" значительно больше - если только мы действительно "интендируем" эту личность, - чем "пара чувственно воспринимаемых клочков" ее телесно видимого образа; лишь их недостает нам после смерти. Но этим отнюдь не сказано, что личность сама больше не существует; самое большее, что можно было бы утверждать, - что личность лишь не может сама "предъявить" себя; так как для "предъявления" ей необходимы физиологические процессы выражения. Следовательно, становится еще более ясно, по какой причине и в каком смысле настоящая интенция любви, т. е. интенция другой личности как таковой, не зависит от ее физического присутствия, от ее физической субстанции вообще.

Все это, конечно же, не означает, что любовь не желает "воплощаться телесно". Однако она не вынуждена зависеть от телесного. Телесное, сексуальное не является первостепенным, самоцелью, а служит скорее средством выражения. Любовь может принципиально существовать и без этого. Там, где это возможно, она будет этого хотеть и искать; но где необходим отказ, она из-за него не охладеет и не умрет. Духовная личность приобретает образ, формируя свои душевные и физические способы проявления и формы выражения. Таким образом, в центрированной вокруг ядра целостности личности внутренние слои получают выражения через внешние. В какой-то мере телесное в человеке в состоянии выразить его характер (как нечто, свойственное душе), а его характер, в свою очередь, - выразить личность (как нечто, свойственное духу). Духовное находит выражение - и требует выражения - в физическом и душевном. Физический облик любимого человека становится для любящего символом того, что стоит за этим, и дает о себе знать во внешнем, но не исчерпывается в нем. Настоящая любовь сама по себе не нуждается в телесном ни для ее пробуждения, ни для ее удовлетворения; но она пользуется телесным и в том, и в другом отношении. В отношении ее пробуждения постольку, поскольку человек инстинктивно находится под впечатлением физического в партнере, - из этого, однако, не следует, что его любовь направлена на телесное партнера; но телесное партнера - как выражение духовного личности - иногда вводит эту личность, так сказать, в более узкий круг выбора - ограниченный круг выбора для любящего, который, руководствуясь верностью инстинкта, предпочитает одного человека другому. Определенные физические особенности или душевные качества определенного характера будут тогда тем, что приводит любящего к определенному - к "ему определенному" - партнеру. Следовательно, в то время как "поверхностный" человек, общаясь с партнером, остается "на поверхности" и не в состоянии проникнуть в его глубину, для "глубокого" человека даже и сама "поверхность" остается выражением глубины и это выражение имеет большое значение, хоть и не является существенным и решающим.

В этом смысле любовь использует физическое для своего пробуждения; мы сказали, однако, что она пользуется им также для своего воплощения. Действительно, физически зрелая любящая личность будет стремиться к физическому сближению. Но для истинно любящего физические, сексуальные отношения являются средством выражения его духовного отношения, которое и является, собственно, его любовью, и как средство выражения они получают человеческое благословение лишь благодаря любви как несущему их духовному акту. Поэтому можно сказать: так же как тело партнера для любящего становится выражением его духовной личности, так и сексуальный акт для любящего является выражением его духовной интенции.

Следовательно, для возникновения чувства любви внешнее впечатление от физического облика человека является относительно неррелевантным. Фактические индивидуальные признаки его психофизики получают свое эротическое достоинство лишь благодаря любви, достойными любви свойствами их делает именно любовь. Это должно настроить нас критически и сдержанно по отношению к стремлению использовать косметику для улучшения своей внешности. Ведь даже то, что мы называем недостатками внешности, является неотъемлемой принадлежностью данного человека, так как если что-то внешнее вообще воздействует, то воздействует не само по себе, а именно в любимом человеке. Одна пациентка, например, носилась с мыслью сделать свою некрасивую грудь красивее с помощью косметической операции. Она спросила совета у своего врача. Тот предостерег ее, сказав, что муж любит ее и именно поэтому он любит ее тело таким, какое оно есть. И вечернее платье производит впечатление на мужчину не "само по себе", а красивым он находит его лишь на любимой женщине, которая его носит. Наконец, пациентка спросила своего мужа о его мнении. И муж дал ей понять, что эффект операции он смог бы воспринимать лишь как помеху - так как ему бы пришлось тогда сказать: "Это вроде как больше не моя жена". Психологически, конечно, понятно, что человек, который внешне мало привлекателен, будет вынужден энергично добиваться как раз того, что внешне привлекательным людям само дается в руки. Чем труднее некрасивому человеку устроить свою личную жизнь, тем больше он будет переоценивать ее значение. Фактически же любовь является лишь одним из возможных шансов наполнить жизнь смыслом, и даже не самым большим. Было бы грустно думать о нашем существовании и нашу жизнь можно было бы назвать бедной, если бы ее смысл зависел от того, переживаем ли мы счастье любви или нет. Жизнь бесконечно богата ценностными шансами. Стоит только вспомнить о реализации ценностей творчества. Поэтому и тот, кто не любит и не любим, может организовать свою жизнь в высшей степени осмысленно. Можно лишь спросить, является ли эта неспособность действительно посланной судьбой или это - невротическая неспособность, когда кто-то не способен найти счастья любви. И здесь, в отношении ценностей переживания любви, имеет значение - аналогично тому, как при отказе от реализации ценностей творчества в пользу ценностей отношения - то, что отказ является действительно вынужденным, а не сделанным слишком рано. А опасность такого преждевременного отказа в общем-то велика. Люди часто забывают, как относительно невелико значение внешней привлекательности и насколько больше в любовной жизни зависит от личности. Мы все знаем замечательные - и дающие утешение - примеры того, как внешне малопривлекательные или вообще незаметные люди благодаря своей личности обладают таким шармом, что имеют успех в любовной жизни.