Array Array - Магия и культура в науке управления

И хотя пища, безусловно, тоже дает силу жизни, но земные условия нашего существования показывают нам, что жизненная сила растворена на этой планете не только в еде, но и во всем том, без чего выживание невозможно. Причем растворена в прямом смысле этого слова. При этом в современном мире все, что требуется для выживания, можно приобрести за деньги, хотя силы жизни в них и нет. Ты не наешься ими и не согреешься. Значит, деньги есть некая условность, всеобщий договор людей считать, что «деньги правят миром», а точнее, если взглянуть психологически, что в деньгах записаны некие правила управления использованием жизненной силы в человеческом обществе.

В этом смысле деньги, безусловно, магичны, и магично все, что с ними связано. Если, конечно, под магичностью считать не знание каких-то таинственных ритуалов и знаков, а так, как в первобытном обществе, — способность обеспечить выживание своего племени, сообщества.

Основной задачей, к примеру, русских волхвов, которых так яростно вырезало христианство, была отнюдь не борьба с новой верой, а обеспечение Гобино. Сытой жизни своему народу! Именно ради выживания делали они свои чудеса, а вовсе не ради того, чтобы отвратить людей от церкви, как это описывается. Для них она была не враг, а помеха в работе.

Впрочем, если подходить шире, магия — это вообще способность добиваться желаемого, мочь то, что хочешь. Могия.

Деньги — это магия, это какое-то чудо, морок, но они, безусловно, действуют, позволяя выживать и добиваться желаемого, и действуют по строго определенным законам общественной психологии, позволяя управлять людьми. Эти законы и воплощены в устройстве всего человеческого общества и любого жизнеспособного предприятия. Вот почему частный предприниматель или малое предприятие начинают задумываться об освобожденных работниках, в первую очередь, с бухгалтера и управляющего, как только возрастает оборот денег. Не забывайте, бухгалтер — это всего лишь помощник управляющего по счету денег. Но хозяин и распределитель денег — управляющий.

Поэтому мы со всей определенностью можем сказать, что недостаточно лишь производить товар. Долгий переход от коммунизма к рыночному производству в России хорошо показал, как вылетали в трубу, сгорали старые большие предприятия, умевшие производить много товара, но не умевшие превращать его в деньги.

Поэтому вторая задача Матки после того, как создано Большое производство, — создать хорошее Второе Производство Предприятия. На Первом Производстве идет превращение несъедобной жизненной силы в товар, на Втором Производстве товар превращается в деньги, которые и обеспечивают выживание всем участвующим в деле.

Мы называем Второе Производство Рынком.

И тут очень важно сразу принять, что оба Производства совершенно равноправны и равнозначимы.

Я подчеркиваю эту равноценность двух производств предприятия все из-за той же еще живой в нас советской производственной культуры. Она навязала нам привычку относиться ко всему, что делает не рабочий класс, пренебрежительно и как к эксплуатации. Это все были происки коммунистических демагогов, которые заигрывали с пролетариатом, чтобы удерживать власть. Рабочий класс! Вот кто правил Советским Союзом. И кухарки будут управлять государством, — заявил Ленин, однако не подпустив к власти ни одну кухарку.

Работяга потому и внизу, потому и эксплуатируется, что просто по уму не может занять место вверху. А хочет! И всегда хочет, даже если отказывается, потому что понимает, что все равно мозгов не хватит. Жестковато я прикладываю работягам? Это игры прикладного психолога. Я хочу. чтобы ваше мышление почувствовало, что быть работягой уязвимо в мире, который мы создаем, и скрыло ту свою часть, которая привыкла затравливать «начальство» от лица работяг. В нашем мире придется сделать выбор — кем быть. Работягой или...

Могу со всей определенностью заявить, что «работяга», «пролетарий» — это психологический механизм, создаваемый нами ради психотерапевтических целей. Приглядитесь к тем, кого мы считаем типичными работягами. И вы увидите, что основное психологическое их отличие заключается в том, что у них есть

право ненавидеть эксплуататоров. И ненависть народная вскипает, как волна...

Ненависть в те времена, когда рождались понятия «пролетарий», «эксплуататор» и «классовая борьба», считалась чувством полезным и прямо необходимым для управления пролетарскими массами. А как без ненависти разрушить то, что крепко и хорошо? Порыв ненависти — это как кровь, залившая глаза, как дурман или лихорадка. Последнее, пожалуй, точнее всего.