Array Array - Магия и культура в науке управления

И это, как видите, то же самое, что выявлять предателя через договор создавать предприятие. Производство тоже может быть Любками.

На Любках есть возможность научиться и еще одному искусству из Науки побеждать — безжалостности. Полководец, если он верен договорам, вынужден быть безжалостным и жертвовать людьми, потому что он должен обеспечить выживание всего общества. Пока мы существуем в рамках общего договора, ценны только те, кто искренне и полноценно работает на общую победу. Тех, кто мешает, надо научиться выбрасывать с Предприятия. Это трудно. В нас воспитали потребность больше возиться как раз с бездарями. Хороших же работников — не замечать. Везет — ну и \ пусть везет себе. А вот кляузник или крикун требуют особого внимания, особого отношения и особенных условий для работы. Почему?

А это старая традиция! Кто более ценен для религиозного человека: истинно верующий или раскаявшийся грешник? Конечно, вновь обратившаяся мразь. Истинно верующий уже сам никуда не денется, а вот вновь обращенные позволяют расширяться, захватывать пространство и отчитываться перед вышестоящими, хотя бы перед богом. Цена тому, кто обратил в пионеры или комсомольцы настоящего хулигана, выше. Вот мы и гоняемся за шпаной и пройдохами на своих предприятиях, пока стоящие работники хоть как-то тянут дело. И очень многие руководители не в силах просто выгнать такого мерзавца и дать вздохнуть остальным, не попробовав его перевоспитать. Общественное мнение осудит!

Вспомним: исходный договор, с которого начинаются наши экспериментальные работы над самораскрытием, таков: мы вместе, лишь пока не можем идти дальше самостоятельно. Значит, мы верны друг другу лишь в рамках присяги, общего договора вместе достичь чего-то. Значит, каждый сам определяет срок, сам определяет, когда он уйдет. И однажды каждый должен обрести свободу.

Получается, что предательство — это не уход от остальных, а нарушение договора, нарушение присяги, которую принес.

Еще точнее — ты волен уйти в любой миг, но объяви заранее всем, кого приручил, что ты уйдешь тогда-то или после того-то, чтобы они знали, до какой поры на тебя можно рассчитывать. Получается, что ты предатель лишь тогда, когда не соответствуешь заявленному о себе, образу себя, который создал.

Для полководца или руководителя это означает, что он должен видеть такие несоответствия и приводить людей в постоянное единство со своими образами. Даже если эти образы гадки.

Если ты ощущаешь себя гадким в каком-то образе — убирай его! Становись таким, каким ты можешь гордиться. Это в твоих руках. Жить недовольным собой — предательство. Заставлять других жить с таким собой — предательство вдвойне.

При таком подходе, выгнать того, кто предал себя — это подчас единственный способ помочь ему обрести цельность. Пусть это соображение облегчит ваши действия на посту Руководителя.

На Любках это видно ярче. Когда ты ведешь Любки, тот, кто постоянно нарушает договор и из Любков перескакивает в зверки, калечит остальных. Это можно наглядно показать. И Руководителю проще на этом примере научиться безжалостно выгонять таких людей, потому что боль и вред тут очевидны, а он в Любках гораздо больше ощущает себя Полководцем, чем на Предприятии.

А это значит, он ощущает себя тем, кем не правит общественное мнение. Когда начинается война, есть только одна цель — победить, чтобы выжила Родина. И больше нет цели занять достойное место в обществе. А это значит, что, когда ты в состоянии Полководца, для тебя имеет значение только жизнь и здоровье людей, с которыми ты идешь в бой, потому что от них зависит победа. И никакого общественного мнения! Никакого озирания на то, что скажут зрители и свидетели. Это сложно, это так сложно... Это так же сложно, как решение жить для себя.

Итак, я думаю, что сейчас уже довольно отчетливо заметен первый психологический сбой, мешающий нам побеждать в жизни, да и просто жить, который был заметен по нашим американским гостям: согласившись изучать Науку полководца, сказав мне «да», они, условно говоря, обманули, то есть поступили так, как это предписывала им их культура — их воспитание и образование: они не приняли это «да» как действительность, не начали его исполнять сразу и однозначно. Предпочли сначала присмотреться, походить туристами.

Это было вполне возможно, но об этом надо было заключить другой договор, уточняющий их «да». Он заключен не был, потому что сам собой разумелся для американца: американец, едущий в другую страну не по делам правительства или бизнеса, — всегда турист. Он об этом знает, поэтому об этом должен знать весь мир.