Владимир Леви - Наемный бог

Но на массовых сеансах, которые проводил во времена оны, случалось и пробивать защиты таранно…

Припоминаю сеанс, проводившийся в стенах некоего секретного учреждения. Приглашение выступить "где-то там" мне устроил один вхожий приятель.

Прислали машину и не сказали, куда везут. Пообещали заплатить скромную, но очень нелишнюю на тот момент денежку. На проходной строгие люди долго и вдумчиво проверяли соответствие паспорта с физиономией и что-то еще, еще и еще… Я начал все более догадываться, куда попал… В зале вперемежку сидели военные офицерских чинов и очень серьезные товарищи в штатском. Атмосфера висела какая-то мыловаренная…

Сразу понял: товарищи в военном и штатском хотят как можно больше узнать о гипнозе, а то, что я великий и могучий гипнотизер, им известно даже лучше, чем мне. Товарищи не против, чтобы возможности гипноза мною продемонстрировались и на них самих. Но… отчасти.

Когда работаешь с залом, чувствуешь народ совокупно-раздельно, как водную поверхность с волнами, которые могут быть такими или эдакими, но в преобладающей массе более или менее соответствуют общему состоянию стихии, баллу волнения.

Озерцо этого зала ощущалось каким-то черно-дырявым, с зияющими воронками. Товарищи и хотели гипноза, и очень-очень боялись его. Чем больше хотели, тем больше боялись, чем больше боялись, тем больше хотели…

Еще во время предваряющего монолога я заловил пару-тройку таких физий в передних рядах, от одного взгляда которых ощущаешь себя уже в КПЗ. Были, конечно, и другие глаза, любопытные, благожелательные, нормальные; но эти, кэпэзэшные, уж очень взбодрили, почти до состояния шаровой молнии.

Сеанс повел жестко, голос гремел…

На сцене десятка два военштатских и штатсковоенных. Часть из них, уже затрансюканных, я выволок — именно так — из зала, а часть подвалила сама, я заранее оговорил такую возможность, чтобы добровольные или недобровольные наблюдатели могли нос к носу видеть, что происходит с остальными. (Впрочем, всегда и не в кагэбэшной аудитории находятся не желающие верить глазам своим. Даже если эти глаза по гипнотическому приказу закрываются сами и открыться не могут… Да, это была, можно уже раскрыть страшный секрет, аудитория Высшей школы КГБ. Наверное, правильно и хорошо вышло, что я не знал об этом заранее.)

Ни одного истероида, все очень тихо…

Двух резидентов-притворщиков с дрожащими веками и прерывистым дыханием выпроваживаю со сцены сразу и грозно. Спящие в зале пребывают в основном в так называемом летаргическом трансе: в теле неодолимая тяжесть, не двинуться, не шевельнуть ни веком, ни языком, но сознание происходящего теплится… А на сцене у всех поголовно каменная застылость мышц, судорожная зажимная скованность — в трансе все, но тревога явно зашкаливает и перевешивает.

Ага… Чтобы показать фокус-покусы, придется всех вас, голубчиков, подрастопить методом групповой инфантилизации и взаимоиндукции — нуте-ка!..

— Взяться всем за руки! Как в детском саду!.. Марш гуськом!.. А теперь ползком… А теперь попрыгали, ребятки, попрыгали!.. Стоп — ВСЕМ СПАТЬ! А теперь ВНИМАНИЕ! — глазки остаются закрытыми! — построиться всем парами!..

"Если этот жид загипнотизирует Васюка, х(..) он у меня подполковника получит". Эту фразу (за буквальную точность приведения основных параметров можно ручаться) сдержанно произнес сидевший рядом с моим приятелем офицер в чине полковника, обращаясь к соседу в таком же чине.

Я услышать этого не мог; приятелю же стало не по себе, спешно передал мне записку: "Ты там полегче, а то посодют". Но было поздно, ибо к моменту этому жид (пускай так, хотя и только отчасти) загипнотизировал Васюка уже окончательно, да и не понял, войдя в раж, от кого и о чем в записульке речь, возбудился и осерчал.

Товарищ Васюк, майор госбезопасности, после инфант-разминки проявил лучшие сомнабулические качества врожденного отличника боевой и политической подготовки. Открытыми немигающими глазами с неподвижно расширенными зрачками смотрел на жида как на всемогущего бога, начальника и отца в триединой ипостаси. Пустил Папа Жид мальчика Васюка поиграть в песочницу, потом на солнышке на морском бережку разрешил животик погреть. На солнышке стало жарко. Васюк снял свой майорский китель, хотел раздеваться дальше, но Папа Жид не позволил, внушение переменил, превратил в маленькую собачку. Васюк погавкал, хвостиком повилял и ножку поднял на другого майора госбезопасности.