Пётр Лесгафт - Семейное воспитание ребенка и его значение

То, что замечается у отдельных лиц по отношению к частным явлениям, является также и у ученых по отношению к науке. В так называемых описательных науках, на первоначальной ступени их развития, только описывали предметы, ограничиваясь при этом, главным образом, видом предметов, их формой, положением и т.д. Это—реальный период науки, собирание разъединенных фактов, нет еще отвлечения, нет общих положений и проверки научными методами, нет истин, которые ложились бы в основание действий и применялись к жизни. При изучении так называемых описательных наук, где собраны только одни факты, последние при их повторении обыкновенно только механически ассоциируются. Понятно, что также механически ассоциированные факты не могут ложиться в основание наших действий и применяться в жизни, потому что их можно ассоциировать впопад, а иной раз и совершенно невпопад.

Примером такого предмета может служить так называемая описательная анатомия. В этом предмете нет общих положений и истин, здесь только собраны факты, полученные при рассечении мертвого тела и настолько разъединенные между собой, что из них не выходит ничего живого. Если инженер осматривает здание, то он в состоянии определить качество материала, из которого здание построено, а также механическое значение соотношения и расположения отдельных частей. Он в состоянии определить пределы деятельности данной постройки и значение нарушения отдельных частей для всей постройки. Ничего подобного не в состоянии сделать занимающийся описательной анатомией: он с цельной постройкой и живой ее деятельностью не имеет никакого дела, и все собранные им факты могут быть только механически ассоциированы и оставаться такими же мертвыми, как и тот труп, из рассечения которого они взяты. При преподавании таких предметов вошло в обыкновение, что лектор для удержания или привлечения слушателей в аудиторию прибегает к различным анекдотам и рассказам, не имеющим ничего общего о преподаваемым предметом и служащим только для прибавочного раздражения. Понятно, что подобный предмет не может иметь никакого применения к жизни; каждый старается отделаться от него возможно легчайшим способом, чтобы потом совершенно забыть о его существовании. В Германии господствовала в свое время хирургическая школа, которая совершенно отвергала анатомию и говорила, что знание анатомии для хирурга вредно, потому что делает его трусливым; ему необходимо только помнить правило: мягкие части режь, твердые — пили, где кровь идет — перевязывай сосуды, и он может производить все необходимые операции. Хотя в настоящее время так откровенно и не говорят, но в сущности думают и поступают так же, и врачи находят возможным оставлять без применения научные методы и ограничиваться только наблюдением и опытностью. Без понимания строения живого человеческого организма, без применения научных методов для исследования его строения, без понимания отвлеченных идей и истин, лежащих в основании этого строения, невозможен научный анализ больного и применение научных методов к выяснению его страданий. Анатомия как наука вместе с физиологией должна ложиться в основание изучения медицины и педагогики и даже всех социальных наук. Что анатомия может быть исследована научными методами, это уже высказал и доказал Биша под конец XVIII и в начале XIX столетия, но, несмотря на это, и до настоящего времени описательная анатомия преподается большей частью в таком же виде, как и до Биша, оставаясь совершенно безучастной к выяснению постройки живого организма и ее значения.

Как общее явление оказывается: чем менее умственно развит человек, чем менее он научился вырабатывать общие законы и истины и применять их, тем более он ограничивается одной внешностью и мелкими частностями, никогда не будучи в состоянии смотреть глубже, постигать истины и предвидеть явления. Предвидение есть отличительный и неотъемлемый признак понимания. Когда можно предсказывать известные следствия и они случаются согласно этому предсказанию, то можно быть уверенным, что данное положение верно.

Теория только тогда имеет значение, когда она оправдывается на практике, когда она вполне согласна о практикой и служит руководящей нитью и указанием для практики. Без теории невозможна никакая научная деятельность, точно так же без теории невозможна и истинно человеческая жизнь, и практика отдельного лица должна вполне согласоваться и вытекать из теоретических его понятий (...)