Пётр Лесгафт - Семейное воспитание ребенка и его значение

Нравственный характер лица может развиваться, без сомнения, и на основании наблюдений, опытности и рассуждений, т. е. практическим путем, но только за счет глубины и широты понимания истины. Такое явление нередко приходится наблюдать и у молодых людей, в особенности страстно увлеченных каким-либо учением, из которого они почерпают основания как для выяснения себе истины, так и для руководства в своей практической деятельности. Но дело в том, что когда нравственный характер лица развивался под влиянием постоянной активной самостоятельной деятельности, постепенно развивающейся привычки владеть своими ощущениями и чувствованиями и систематического развития отвлеченного мышления и понятия о правде, следовательно, при возможно более широком умственном развитии и наибольшей самостоятельности в своих проявлениях, тогда, понятно, и деятельность такого лица должна быть полнее, шире и настойчивее. Сектанты же или увлеченные каким-либо учением, развивающие свой характер только на основании наблюдения и опыта, следовательно, практическим путем, никогда не будут отличаться той широтой рассуждения и деятельности, как в первом случае; их идеалы уже, они усвоены ими по выяснению или учению других, здесь, следовательно, должно быть менее самостоятельных проявлений, деятельность должна быть уже и основы менее тверды. И в том и в другом случае главным задерживающим и направляющим, или руководящим, моментом при действии лица будут усвоенные истины и понятие о правде, причем слагается объективное отношение личного «я» к нашим ощущениям, чувствованиям и стремлениям.

Таким же задерживающим моментом могут быть личные, или эгоистические, требования лица или же внешнее влияние в виде различных мер и преследований. Честолюбивый ребенок строго следит за своими действиями и в состоянии удерживать и направлять их, смотря по своим требованиям и нуждам, но все это только до тех пор, пока его личные стремления и выгоды побуждают его к этому; как скоро у него таких побудительных причин нет, он становится апатичным и маловпечатлительным. То же самое замечается во всех случаях, где нет идейных руководящих оснований, а есть только личные мотивы, являющиеся прибавочными возбудителями активных действий, даже стойких и последовательных, продолжающихся, однако же, только до удовлетворения этих прибавочных возбудителей или мотивов. Это, следовательно, только относительное проявление характера, нестойкое, ненадежное, всегда изменяющееся вместе с изменением условий деятельности и отсутствием личных реальных выгод. Здесь нельзя говорить об отношении волевых проявлений к чувствованиям, ибо собственно воли, направленной истиной, нет, а есть односторонне развитое чувствование; вся деятельность лица обусловливается желанием поддерживать и удовлетворять это чувствование. Одностороннее сильно нарастающее чувствование является в таком случае возбудителем, направляющим деятельность человека; такой реальный, или чувственный, характер складывается, следовательно, из отношения сильно развитого желания, могущего возрасти до страсти, к остальным ощущениям и чувствованиям. Этот вид мнимого характера встречается всего чаще и может настолько походить на истинный, что всеми обыкновенно и признается за истинный характер. Узнается он только в таких случаях, когда личные, эгоистические стремления не удовлетворены, оскорблены или когда нет благоприятных условий для их возбуждения. Вместо прежней силы и энергии является апатия, погоня за переменой впечатлений, и взамен неудовлетворенного чувствования или развившихся личных потребностей замечается отыскивание различных прибавочных раздражителей, как карты, вино и тому подобные возбуждающие средства. Нет большей муки, как апатия и отсутствие руководящих моментов для деятельности; понижается вся жизнедеятельность человека, и он сам порой замечает свое разложение и распадение.

Наконец, тормозящими, или задерживающими; условиями могут еще являться и внешние меры, психические или физические. Такие внешние дисциплинирующие меры всегда сводятся к тому, чтобы более сильными ощущениями или чувствованиями затормозить действия ребенка или направить их известным образом. Меры эти могут состоять в сильных слуховых впечатлениях, в наставлениях, выговорах, в болевых ощущениях, вызываемых различными положениями тела наказываемого или телесными наказаниями, в оскорблении словом или действием, в арестах или лишениях и т. п. Во всех этих случаях полагают, что принятыми мерами направляют нравственное развитие ребенка и содействуют развитию его характера, т. е. приучают сдерживать свои рефлекторные действия и владеть своими чувствованиями. Относительно сильных раздражений, пли возбуждений, можно сказать, что они понижают или останавливают рефлекторные явления и вообще действуют задерживающим (тормозящим) образом на действия лица; этим объясняется влияние всяких физических и нравственных оскорблений и мер, так часто применяемых для дисциплинирования и даже, как говорят, для направления нравственного развития ребенка. Такими мерами и способами можно только понизить впечатлительность ребенка, а ни в каком случае не содействовать проявлению его самостоятельности и развитию у него нравственных качеств (...)