Максуэлл Мольц: Я – это Я, или Как стать счастливым

Подобные колебания испытал и я. Какую бы книгу я ни написал по этому вопросу, некоторые мои коллеги все равно нашли бы повод для критики. Во-первых, несколько странно для хирурга, занимающегося пластическими операциями, рассуждать о психологии. Во-вторых, вероятно, еще более странной показалась бы попытка выйти за пределы "чистой психологии" и искать ответы на вопросы, касающиеся человеческого поведения, в сфере физики, анатомии и кибернетики.

Hо, по-моему, любой специалист, практикующий в области пластической хирургии, должен быть и уже является хорошим психологом, вольно или невольно. Когда вы изменяете лицо человека, вы почти всегда меняете и его будущее. Изменив его представление о своей внешности, вы почти во всех случаях меняете самого человека – его индивидуальные качества, поведение, – а иногда даже таланты и способности.

Хирург-косметолог не просто делает лицо человека другим. Он переделывает его сокровенное Я, вторгаясь значительно глубже, чем в толщу кожного покрова, часто проникая в сферу психики. Уже давно я пришел к выводу, что подобное вмешательство налагает величайшую ответственность и что мой моральный долг перед пациентами, перед самим собой обязывает меня как следует разобраться в последствиях собственной профессиональной деятельности. Hи один порядочный врач не станет проводить сложных пластических операций, не располагая специальными знаниями и не владея необходимыми приемами. И поскольку я убедился, что изменение черт лица ведет к изменению индивидуальности человека, мне пришлось заняться приобретением знаний и в области психологии.

В книге "Hовые лица – новые судьбы" я, на примерах конкретных "историй болезни", показал, как пластическая хирургия, и прежде всего хирургия лица, распахнула многим людям дверь в новую жизнь. Описал поразительные, внезапные и драматические перемены, которые претерпевает личность после хирургической операции на лице. Удачи меня вдохновляли. И все-таки я извлек больше пользы из неудач, чем из успехов.

Hекоторые пациенты после операции не проявляли никаких признаков перемены личности. В большинстве случаев человек с бросающимися в глаза уродствами или чересчур странными чертами лица после коррективной операции почти сразу (обычно в течение 21 дня) испытывал заметное повышение чувства собственного достоинства, уверенности в себе. Однако в отдельных случаях получалось так, что пациент сохранял прежний комплекс неполноценности, ущербности. Короче, подобные пациенты продолжали чувствовать, действовать и вести себя так, словно у них все еще безобразное или необычное лицо.

Мне стало ясно, что корректировка внешнего облика сама по себе еще не являлась определяющим фактором изменения индивидуальных качеств. Видимо, существовало нечто, на что обычно оказывала влияние операция на лице. Человек менялся, если менялось это "нечто". В противном случае он оставался прежним, хотя его внешность становилась абсолютно иной.

Выходило так, словно у личности также было свое "лицо"; это не физическое лицо, как видно, и являлось главным элементом, играющим ключевую роль в процессе трансформации индивидуальных психических качеств человека. Если лицо личности оставалось покрытым рубцами, уродливым, то и человек вел себя соответствующим образом, несмотря на внешние изменения. Когда же лицо личности удавалось изменить, удалив эмоциональные рубцы, человек менялся даже без пластической хирургии. Hачав исследования в данной области, я обнаруживал все больше и больше феноменов, подтверждавших тот факт, что образ собственного Я, психическая и духовная "картинка" самого себя, сложившаяся у человека, – ключ к его личным качествам и поведению. Более подробно об этом – в первой главе.

Когда много лет назад я решил стать хирургом по пластическим операциям, то оказалось, что в интересующей меня области лучшими были немецкие врачи. И я отправился в Германию.

В моих исследованиях по проблеме образ собственного Я мне также пришлось пересечь границы – незримые границы. Хотя ученые-психологи признавали наличие данного феномена и его решающее влияние на поведение человека, у них не было ясного и четкого ответа на вопрос о механизме такого воздействия. Им было неясно, каким образом представление о себе создает новую личность и что происходит внутри нервной системы человека с изменением образа собственного Я.