Роман Перин - Гипноз и мировоззрение

Проведший 17 лет в лагерях Колымы писатель Варлам Шаламов (1907–1982) в своем рассказе «Букинист» размышляя о роли медицины и гипноза в следственных приемах большевиков, пишет:

«– Кто знает? На луне, вероятно…

Следственный арсенал – это последнее слово науки, последнее слово фармакологии.

Это был не шкаф „А“ – Женена – яды, и не шкаф „Б“ – Хероица – „сильнодействующие“… Оказывается, латинское слово „герой“ на русский язык переводится как „сильно действующий“. А где хранились медикаменты капитана Флеминга? В шкафу „П“ – в шкафу преступлений – или в шкафу „Ч“ – чудес.

…Тайна пряталась в лабораториях, подземных кабинетах, вонючих вивариях, где звери пахли точно так же, как арестанты грязной магаданской транзитки в тридцать восьмом году. Бутырская тюрьма по сравнению с этой транзиткой блистала чистотой хирургической, пахла операционной, а не виварием.

Все открытия науки и техники проверяются в первую очередь в их военном значении – военном – даже в будущем, в возможности догадки. И только то, что отсеяно генералами, что не нужно войне, отдается на общее пользование.

Медицина и химия, фармакология давно на военном учете. В институтах мозга во всем мире всегда копился опыт эксперимента, наблюдения. Яды Борджиа всегда были оружием практической политики. Двадцатый век принес необычайный расцвет фармакологических, химических средств, управляющих психикой.

Но если можно уничтожить лекарством страх, то тысячу раз возможно сделать обратное – подавить человеческую волю уколами, чистой фармакологией, химией без всякой „физики“ вроде сокрушения ребер и топтания каблуками, зубодробительства и тушения папирос о тело подследственного.

Химики и физики – так назывались эти две школы следствия. Физики – это те, что во главу угла полагали чисто физическое действие, – видя в побоях средство обнажения нравственного начала мира…

Много пользы давал и знаменитый повсеместный „конвейер“, когда следователи менялись, а арестанту не давали спать. Семнадцать суток без сна – и человек сходит с ума, – не из следственных ли кабинетов почерпнуто это научное наблюдение.

Но и химическая школа не сдавалась.

Физики могли обеспечить материалом „особые совещания“, всяческие „тройки“, но для открытых процессов школа физического действия не годилась. Школа физического действия (так, кажется, у Станиславского) не смогла бы поставить открытый кровавый театральный спектакль, не могла бы подготовить „открытые процессы“, которые привели в трепет все человечество. Химикам подготовка таких зрелищ была по силам.

Через двадцать лет после того разговора я вписываю в рассказ строки газетной статьи:

„Применяя некоторые психофармакологические агенты, можно на определенное время полностью устранить, например, чувство страха у человека. При этом, что особенно важно, нисколько не нарушается ясность его сознания…

Затем вскрылись еще более неожиданные факты. У людей, у которых „Б-фазы“ сна подавлялись длительно, в данном случае на протяжении до семнадцати ночей подряд, начинали возникать различные расстройства психического состояния и поведения“. Что это? Обрывки показаний какого-нибудь бывшего начальника управления НКВД на процессе суда над судьями?. Предсмертное письмо Вышинского или Рюмина? Нет, это абзацы научной статьи действительного члена Академии наук СССР. Но ведь все это – и в сто раз больше!».

Фармакология была не единственным оружием следственного арсенала этих лет. Флеминг назвал фамилию, которая была мне хорошо известна.

Орнапьдо!

Еще бы: Орнальдо был известный гипнотизер, много выступавший в двадцатые годы в московских цирках, да и не только московских. Массовый гипноз – специальность Орнальдо. Есть фотографии его знаменитых гастролей. Иллюстрации в книжках по гипнозу. Орнальдо – это псевдоним, конечно. Настоящее имя его Смирнов Н. А. Это – московский врач. (Дочь Смирнова была женой главы Министерства государственной безопасности Виктора Абакумова – Р.П.). Афиши вокруг всей вертушки – тогда афиши расклеивались на круглых тумбах…В витрине висела огромная фотография человеческих глаз и подпись «Глаза Орнальдо». Я помню эти глаза до сих пор, помню то душевное смятение, в которое приходил я, когда слышал или видел цирковые выступления Орнальдо. Гипнотизер выступал до конца двадцатых годов. Есть бакинские фотографии выступлений Орнальдо 1929 года. Потом он перестал выступать.