Вильгельм Райх - Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии

В таких случаях мне было нелегко справляться с возникавшими трудностями - ведь мир не был ориентирован на учет трудовых интересов людей. Педагоги, которые до сих пор придерживались хотя и либеральных, но все же не слишком критических взглядов на воспитание, начали воспринимать обычный способ обращения с детьми как болезненный и невыносимый. Короче говоря, сублимация движущих сил в процессе труда протекала по-разному, в зависимости от характера труда и социальных отношений. Постепенно я сумел выделить два направления. Одно заключалось в личном врастании в социальную деятельность с полной отдачей, другое означало резкий протест душевного организма против механической, бессодержательной работы.

Однако были и случаи, когда я пережил полный крах работы, последовавший за высвобождением способности больных к генитальному удовлетворению. Казалось, что это означало признание правильности угрожающих напоминаний со стороны окружающего мира об антагонистическом противоречии между сексуальностью и трудом. Но при более пристальном рассмотрении дело выглядело не так уж страшно. Выяснилось, что это были больные, которые до сих пор исполняли свою работу, движимые лишь чувством долга, по принуждению. Это резко противоречило их желаниям, от которых они отказались и которые вовсе не являлись асоциальными. Совсем наоборот. Человеку, чувствовавшему себя наиболее пригодным к свободной профессии писателя, но работавшему в адвокатской конторе, приходилось мобилизовать все силы, чтобы справиться со своим внутренним сопротивлением и держать здоровые, позитивные для личности импульсы на положении неосознанных. Так я усвоил важное правило, в соответствии с которым не все неосознанное является асоциальным и не все, что сознательно, соответствует социальным нормам. Существуют в высшей степени ценные, а с культурной точки зрения даже решающие, желания и побуждения, которые приходится вытеснять, принимая во внимание условия существования. Есть и крайне асоциальные виды деятельности, которым общество воздает честь и хвалу. Хуже всего обстояло дело с кандидатами на должности священников, которые всегда испытывали тяжелый конфликт между сексуальностью и характером своей профессиональной подготовки. Я решил больше не принимать на лечение священников.

Резкие формы принимало и вытеснение в сексуальной сфере. Пациенты, у которых до обретения оргастической потенции посещение проституток не вызывало внутренних конфликтов, утрачивали способность к такому шагу. Женщины, до сих пор спокойно и терпеливо жившие с нелюбимыми мужьями и позволявшие совершать с собой половой акт, в котором они видели "брачную обязанность", становились неспособными к этому. Они восставали, они не желали продолжения прежних отношений.

Что мне надо было возразить против этого? Ситуация противоречила всем официальным взглядам - например молчаливой договоренности о том, что женщина, естественно, должна обеспечивать своему супругу половое удовлетворение до тех пор, пока она состоит в браке, независимо от того, хочет она этого или нет, любит она мужа или нет, возбуждает он ее или нет. Как же глубоко море лжи в этом мире! С точки зрения моего официального статуса, оказывалось весьма неприятным положение, когда женщина, правильным способом высвобожденная от действия невротических механизмов, выдвигала свои сексуальные притязания к жизни, не заботясь о соблюдении норм морали.

После некоторых робких попыток я больше не осмеливался выносить эти факты на обсуждение в семинаре или психоаналитическом объединении. Я опасался упреков в навязывании больным собственных взглядов. В противном случае мне пришлось бы во всеуслышание заявить, что мировоззренческое влияние, проникнутое морализаторскими и авторитарными тенденциями, - дело моих противников, а не мое. Мало помогла бы и попытка ослабить впечатление от подобных ситуаций, используя в качестве доводов процессы, развитие которых тормозила официальная мораль. В числе этих аргументов был бы, например, такой: терапия с помощью оргазма вооружала женщин, замужних или одиноких, способных до лечения спать с кем угодно, потому что они ничего не ощущали, чувствами и сексуальной серьезностью, которые не позволяли им теперь "без церемоний" раздвинуть ноги.

Эти бывшие пациентки становились, следовательно, более "моральными" и хотели только одного партнера, который бы их любил и удовлетворял 7 7 Примечание переводчика американского издания "The Discovery of the Organ. The Function of the Orgasm" (1942): "Идея естественной морали (в отличие от принудительной) настолько чужда большинству людей, что для тех, кто говорит или пишет об этих проблемах, постоянно существует опасность быть ложно понятыми. Просматривая рукопись, г-н д-р Сильверберг указал на возможное недоразумение из-за этого вопроса. Я цитирую с его разрешения сделанное им замечание: "Я хотел бы предложить поправку во избежание впечатления, что терапия с помощью оргазма делает людей моногамными. С моей точки зрения, значение этого вопроса заключается в том, что женщина, способная к оргазму, воспринимает свою сексуальную жизнь достаточно серьезно, чтобы не растрачивать без разбора свою энергию, но она способна устанавливать любые отношения и идти собственным курсом. Это означает, что она остается "верна" одному мужчине не па протяжении всей своей жизни, а лишь до тех пор, пока продолжаются отношения с ним, то есть на протяжении известного отрезка времени, длительность которого определяется внутренними законами отношений. Длительность этого периода обычно больше, чем у женщины, которая спит с любым Томом, Диком или Гарри. На мой взгляд, д-ру Райху следовало бы внести ясность относительно того, что он не возвращается к "моногамии" в ее нынешнем смысле, требующем "быть верной мужу до тех пор, пока смерть (или суд) не разлучит нас". . Не помог бы и этот пример. В тех случаях, когда научная работа связана моральными представлениями, она ориентируется не на факты, а на предписания. При этом хвастовство "научной объективностью" производит неприятное впечатление. О своей принадлежности к числу "объективных ученых" кричат тем громче, чем больше запутываются в сетях зависимости. Например, один психоаналитик прислал ко мне на лечение с недвусмысленным призывом "не разрушать брак" женщину, у которой наблюдались глубокая меланхолия, импульсы к самоубийству и острый страх.