Но не в избавлении от дополнительных хлопот и не в дешевизне антуража главное достоинство спонтанного, или вовсе анонимного секса. Не в том дело, что секс также возможен без дежурных походов в кино и «Макдоналдс», без ароматических свечек и кружевного белья под шелковым пеньюаром. Не во всяком моногамном соитии присутствует ужин с омарами и шампанским, пена кружев и никому не нужные миллионы алых роз. Для того, чтобы из привычного сексуального обихода ненужное вычеркнуть, нужное подчеркнуть, необязательно разрушать устоявшиеся отношения и скатываться в болото примитивно-инстинктивных наслаждений. Кстати, разве любовь с похотью взаимозаменяемы? Скорее нет, чем да. Ибо не в технике секса, а в задачах — основные различия между «страстью нежной» и «страстью пылкой».
Стратегия ухаживаний, метеорология эмоций, долгострой совместных привычек и взаимных компромиссов утомительны для того, кто ищет минутного развлечения без последствий. А тот, кто готовит к утверждению проект Вавилонской башни семейного счастья, будет оскорблен предложением вертлявой стрекозы, хоть «под каждым ей листом был готов и стол, и дом». Притом, что в одних обстоятельствах (от одного партнера) принимаешь все величие надежд и планов громадье, а с кем-то другим ничего, кроме краткого кайфа, и в мечтах не брезжит. Значит, бесполезно клеймить современное падение нравов и метать громы с молниями — от обстоятельств зависит, как проявит себя наше многостороннее либидо.
К тому же секс «без погружения» в глубины другой личности позволяет больше думать о собственных желаниях. Наступает раскрепощение. Накал ощущений не снижают мысли о произведенном впечатлении, о дальнейшем общении, о соревновании с теми, кто был до тебя и придет после. Есть здесь и сейчас. Вернется это «сейчас» или нет — какая разница? А пока лежат и курят посреди измятых простынь усталый Д’Артаньян и истомленная Гюльчатай. Им дела нет до мадам Бонасье и Петрухи с Абдуллой. Постоянные партнеры ни ревновать, ни конкурировать с «инцидентом» не должны. Их вселенная далеко отсюда, в другом измерении. Вот это и есть сиюминутное наслаждение!
Увы… Именно сиюминутное. Превратив мгновенье безумства в узаконенный «час разврата», нельзя обойти ужасный час расплаты. Со временем надоедает любой «соус с подливкою», даже самый тонкий. Первым к обезумевшим любовникам врывается не отеллоподобный рогатый сохатый, а неслышно вползает рептилиевидное пресыщение. Впрочем, верные пары тоже эту гадину не понаслышке знают. Потому и всякая любовная игра освежает рутину приевшегося долга и облегчает ярмо поросших плесенью уз.
И вот оно: дама солидных габаритов, в фартучке и наколке горничной, катит в супружескую спальню сервировочный столик с напитками, а ее муж-бухгалтер смолит дешевую сигару, надвинув на глаза шляпу борсалино. [2] Такой итальянский фасон, шляпы такого типа очень любили гангстеры в Чикаго.
Через недельку он позвонит в родную дверь и густо дохнет трудовым прошлым: «Мастера вызывали?» Причепуренная жена смерит его презрительным взором: «Ну, заходите…» — и тронется по коридору, расталкивая бедрами мебель.
Сколько возможностей, сколько образов! Жорж Санд! Жиль де Рэц! Фараонша Хатшепсут! Деспот Тиглатпаласар! И прочие, чьи имена либо позабыты, либо непроизносимы! Хотя для любой смены «рецепта секса» — то есть образа с имиджем — в «нормальном романе» (хотя что это такое — норма в сексе?) требуется почву готовить заранее. Иначе постельные Бертолуччи и сюрпризу не рады: был вчера добрый молодец, а сегодня стал Соловей-разбойник. Хорошо хоть не красна девица и не Конек-горбунок. Предупреждать же надо! Уж она бы тебя встретила — пришел, а здесь поджидает Баба-Яга или чудо-юдо рыба кит. Но ведь тогда теряется главное — элемент неожиданности! Понятно, почему иного Марлона Брандо время от времени тянет на реальность, не обремененную сценографией и шмыгающими под ногами ассистентами режиссера: «Улыбочку погрустнее… слезу покрупнее… носик покраснее…» Нет, думаешь, сия вымышленная карнавальность живого чувства не вдохновит. Проще говоря, не катит. Пойду поищу на свой филей приключений.
Однако, «по размышленьи зрелом» и Казановам кажется, что вытворять такое над собой, над окружающими — рискованно. Нечистоплотно! Бездуховно! Хочешь физической разрядки — иди в спортзал. Там и вспотеешь за милую душу. Еще существует творческая сублимация потребности в сексе — глядишь, и слава осенит тебя крылом, увенчает лаврами. Будет опять же чем щи сдабривать. Нет! «Не удержать любви полета: Она ни в чем не виновата!» [3] Цитата из Мандельштама.
Впрочем, любовь действительно не виновата. Здесь правят бал инстинкты, им и… в общем, жезл в руки. Отпустим натуру на волю и дадим ей пошалить. А заодно проверим, как на нас реагируют, ничего о нас не зная, случайные и посторонние. Перед ними только фигура в костюме, все личные достижения и трудовые подвиги оставившая дома, в гардеробной, как обременительный хлам. Интересно узнать: насколько сильна твоя анонимная притягательность сексуального незнакомца? Нужен кому-нибудь король без свиты?»
Читать дальше