Елена Кабанова - Стерва в стихии брачных игр. Свадебная лихорадка

Но русская женщина непритязательна. Помните скучающую вдовицу Белотелову из фильма «Женитьба Бальзаминова»? Увидав перемазанного сажей, переодетого сапожником, не слишком из себя видного «писаря» Бальзаминова, она, тем не менее, на все готова: «Придвиньтесь ближе… Вы меня любите, и я вас буду…» — а после еще благодарит небеса за посланного ей женишка: «Господи! Мне теперь гораздо веселее стало!» В принципе, ей нужен не муж, а телевизор. Или другое какое средство развлечься, потому что скучно «одной ничего не делать». Тоже не последняя мотивация для заключения брака. Но сейчас мы говорим не об образе жизни и даже не о характере Белотеловой и иже с нею. Нас интересует не инцидент , а процесс возникновения беспокойства по поводу возможного безбрачия. Словом, дело не в мотивациях в каждом конкретном случае, а в тенденции вообще. Непритязательность обычно связана с дефицитом. Если предложение превышает спрос, любой товар дешевеет, а запросы повышаются — это закон рынка. И рынка брачных (как и сексуальных) партнеров в том числе.

Уже много-много лет россиянки слушают пение социологов-демографов на тему «Потому что на десять девчонок по статистике девять ребят». То война, то мать родна (в смысле, неизжитый Эдипов комплекс) — ну все мешает восстановлению мужского поголовья в стране. Эти «глубоко научные данные» довлеют над женской психикой, пропитывая ее, словно ядовитый смог. Девушки и женщины, получив информацию про «тотальный дефицит мужчин, пригодных для брака», сразу же проникаются мыслью: надо действовать. Причем немедленно. Если на горизонте возникает парень, чьи «брачные характеристики» кажутся заневестившейся барышне хоть сколько-нибудь приемлемыми — та словно в амок впадает. Нет у нее ни потребности в супружеских взаимоотношениях, ни в произведении потомства, ни даже в регулярном сексе, ни в финансовом обеспечении. Кстати, все вышеперечисленное у потенциальной «безумицы» — в той или иной, форме, вероятно, уже есть. Как же так, спросишь ты? Да так. И очень просто.

Примерно 23 % горожанок (в городах — в «краю одиночества» — эта цифра больше, а в среднем по стране показатели ниже — около 6 %), никогда не выходивших замуж, по мнению ученых — «величина огромная, огромная социальная, экономическая и даже политическая (да-да, политическая: они голосуют, как правило, за экстремистские движения), и на протяжении последних десятилетий к ним приковано внимание и социологов, и психологов, и психотерапевтов». Те же специалисты, после многочисленных исследований и проверок скрепя сердце согласились, что нельзя не признать удивительный парадокс: социально-демографические характеристики таких особ даже выше, чем показатели «прочно-замужних» — мнимые «синие чулки» в целом более успешны, более образованны, больше зарабатывают и занимают более высокое положение. И в человеческом отношении «девицы засидевшиеся» поприятнее: более доброжелательные, терпимые, теплые и даже… более сексуальные, чем успешные жены законных мужей. К тому же нужно учесть: в период «женского расцвета» — между 30 и 40 годами — сексуальная жизнь у них чрезвычайно бурная, да и в целом по жизни «хронические холостячки» изрядно опережают замужних подруг по количеству партнеров: в России — в 3 раза, в Польше и Чехии — в 4 раза, в Германии и Франции — в 5 раз.

Получается, что проблемы этих вполне «высококачественных» женщин лежат в причинах сугубо… нематериальных, если так выразиться. То есть в болезненной субъективной реакции на объективные болезнетворные воздействия. В список пресловутых воздействий входят и научные данные, и домыслы, и слухи, и пересуды — короче говоря, все слова про «оскудение земли русской» мужиками, упавшие на благодатную почву. На почву неуверенности в себе и неуверенности в собственном будущем. Женщины «подогревают» свой разгулявшийся невроз, с ужасом представляя, как после сорокалетнего юбилея романы, свидания и прочие «формы незаконного сожительства» сойдут на нет — и все! Вот оно, страшное и ужасное одиночество — отныне и во веки веков! Ну, а доведись им прочесть статистику о «так и не вышедших и оттого голосующих за экстремистов» — у них, у бедняжечек, вообще сердце в пятки уходит.

В родном Отечестве дезориентация и фатализм — привычные даже и не посетители, а полноправные обитатели практически любого сознания. На десять-двадцать годков вперед никто не загадывает. Нет никаких подтверждений, гарантий, надежд, чтобы смогли развеять ледяной туман страшных мыслей: «Ври-ври, да не завирайся! Какие там планы-перспективы. Вот стукнет тебе сорок, максимум сорок пять — и все, play off, game is over! Никто и никогда уже не пригласит меня ни на обед, ни на ужин, ни погулять, ни переспать. Да и зачем нужна старуха, когда кругом гуляют роскошные двадцатилетние телки с ногами от ушей и томным взором? Одна радость — нет, не одна. Целых три: работать, учиться и лечиться. А еще через десяток лет — выкинут с работы. Все! Гуд бай, май лав, гуд бай! Сиди в пустом доме, сопли наволочкой вытирай». Банальные, но от того не менее мучительные рассуждения. Хотя ведь они принадлежат… не тебе. И никому конкретно. Это, как говориться, «мысли в струю». Правда, вернее было бы сказать «в строю». В тесно сомкнутых рядах общественности с ее затертым и потрепанным от интенсивного махания мнением, которого, как мы не раз предупреждали, и спрашивать не стоит.