Елена Кабанова - Стерва делает выбор. Из домохозяйки в бизнес-леди.

Представь себе: выходишь ты на работу в некое учреждение, оглядываешься вокруг и понимаешь — большая часть обстановки жутко раздражает. Конечно, в идеале все в заведении должно быть прекрасно: и кабинет, и аппаратура, и кадры, и оплата, и цели, и задачи. Увы, но таковых в природе нет. «Это я тебе, голуба, говорю как краевед». Но хотя бы некоторые положительные проблески должны радовать глаз. Иначе твое положение станет равноценным осадно-военному. Некоторое время, конечно, будет срабатывать так называемое «чрезвычайное положение», влияние которого испытал на себе каждый, кто хоть единожды попадал в условия, когда требуется одно — выжить! Какие тут ОРЗ, ОРВ, ларингиты-отиты! Иммунная система работает не просто как часы, а как швейцарские часы с гарантийным сроком «вечно»; все моральные и физические ресурсы стоят навытяжку; недосыпание-недоедание ни малейшего ослабляющего воздействия на работоспособность не оказывает.

Словом, ты чувствуешь себя на вершине мира: твой мозг одновременно терзают мощная эйфория и кислородная недостаточность. Успешность принятия решений сильно понижается, все ресурсы уходят на поддержание общего тонуса. «Я сумею, я смогу, я преодолею!» — бубнишь ты себе, словно накладывая заклятье. Остынь! И подумай насчет перспектив. Если не проявилось ни единой причины, ради которой стоит продолжать здесь работать — кроме той единственной, которая привела тебя в эти бизнес-джунгли — может, необходимо готовить пути для отступления? Мачете в руки — и марш-марш из этой зеленой ловушки! Ведь на одной мечте о грядущем обогащении долго не продержишься. То одна, то другая система в организме станет давать сбой. Вдруг начнет болеть спина, или ухудшится кожа, или нападут мигрени. Не думай, что ты больна. Французский юморист Мишель Крестьен верно заметил: «Здоровый человек не тот, у которого ничего не болит, а тот, у которого каждый раз болит в другом месте». Организм просто-напросто подает сигнал тревоги. Ты начинаешь платить за его бесперебойную (до недавних пор) работу. Литератор Сергей Крытый считал: «Здоровье не купишь, им можно только расплачиваться».

Ольга — журналист. Однажды ей предложили написать ряд статей для дизайнерского приложения известного журнала. Сумма гонорара в два раза превышала оплату в солидных изданиях и в три-четыре повсеместную. «Это мне подходит!», — радовалась она, — «Сажусь молотить!» В своих силах Ольга была уверена: что-что, а писать она умела хорошо. Предварительная беседа с главным редактором вселяла надежду. Ей объяснили, что руководство обновило взгляд на концепцию журнала, что им нужны новые творческие силы. Что главного редактора не устраивает общий уровень статей, в которых в основном перечисляется ассортимент товаров на рынке вперемешку с ценами и пересказами пресс-релизов. Что ему хочется чего-то нового, более профессионального, более глубокого, более стильного и остроумного. Хочется материалов, открывающих историю вещей, философию вещей, а не просто так. Короче, сказано было много. Требования Ольгу даже развеселили. У нее было образование историка искусства, а потому она знала, что на большую часть пожеланий главреда современная наука ответить пока не в состоянии. В пути она, болезная. «Ну, — про себя рассуждала Ольга, — чего не скажешь в запальчивости. На месте разберемся». И принялась за работу. Первое, с чем она столкнулась в процессе работы: постоянное изменение направления статей. Сначала собирались писать про Фому, потом про Ерему, причем, что писать про Ерему еще не знали, предлагали нащупать Ольге самой ход мыслей начальства. Ольга была бы и рада, но отчетливо видела, что мыслей никаких у начальства на этот счет нет. А есть поэтическое блуждание в трех соснах. Но начальство могло себе это позволить, а Ольгу поджимали сроки сдачи материала. Второе, что она выяснила в процессе работы, что никаких новаций на самом деле нужно не было. Ольга писала аналитические статьи, а тут пришлось бегать по магазинам и собирать рекламодателей. И больше — ничего. Ольгу просто выворачивало от отвращения. Она сознательно выбрала журналистику, а не пиар. Здесь же получалось, что основой концептуального видения было лирическое осмысление ценника. «Задница! Что же я сразу не просекла, что у миленького журнальчика с отличной оплатой такой недостаток авторов? Дура я, дура я, дура я проклятая!» — корила она себя. Она сдала материалы, получила хорошее вознаграждение за работу, но от дальнейшего сотрудничества вежливо, но твердо отказалась. Здоровье дороже!