Стивен Кови - Семь навыков высокоэффективных людей. Возврат к этике характера

Я думаю, что передача нами «крыльев» как своим детям, так и другим людям, заключается, кроме всего прочего, в наделении их свободой подняться над тем негативным сценарием, который был кем-то создан для нас. По моему убеждению, это связано с нашим превращением в то, что мой друг и коллега доктор Терри Уорнер называет «агентом перемен». Вместо того, чтобы передавать эти негодные сценарии следующим поколениям, мы можем изменять их. И делая это, мы можем одновременно создавать крепкие отношения.

Если ваши родители ругали вас в детстве, это вовсе не означает, что вы должны ругать своего собственного ребенка. И тем не менее есть множество свидетельств вашей склонности следовать именно этому сценарию. Но раз вы проактивны, вы способны переписать этот сценарий. Вы можете принять решение не только не ругать своих детей, но и поддерживать их уверенность в себе, предлагая им позитивный сценарий.

Вы можете записать это в свою личную миссию, в свою память и в свое сердце. Вы можете зримо представить себя, живущего в гармонии с этой миссией и одерживающего Ежедневные Личные Победы. Вы можете предпринять шаги к тому, чтобы полюбить и простить своих родителей, а если они еще живы, то — через стремление понять их — установить с ними позитивные отношения.

Вы можете остановить негативные тенденции, передаваемые в вашем роду из поколения в поколение. Вы агент перемен — связующее звено между прошлым и будущим. И перемены в вас самом могут повлиять на жизнь грядущих поколении.

Анвар Садат — один из выдающихся агентов перемен двадцатого века — оставил нам в наследство глубокое понимание того, что составляет природу перемен. Садат стоял между прошлым, создавшим «высоченную стену недоверия, страха, неприязни и взаимного непонимания» между арабами и израильтянами, и будущим, в котором неизбежным казалось разгорание конфликта и рост изоляции. Все попытки переговоров наталкивались на сопротивление сторон по любому поводу — из-за пустых формальностей, из-за процедурных вопросов и даже из-за какой-нибудь не меняющей смысла жалкой запятой в тексте проекта соглашения.

В то время как другие пытались справиться с напряженной ситуацией, «обрывая листья с дерева зла», Садат, опираясь на собственный опыт, обретенный в тюремной камере, взялся за корень проблемы. И сделав это, он изменил ход истории для миллионов людей.

Садат написал в своей автобиографии:

«И тогда я, почти не отдавая себе в этом отчета, обратился к внутренней силе, которую развил в себе, сидя в камере номер 54 Центральной Каирской тюрьмы, — к силе, которую можно назвать талантом или способностью к переменам. Я понял, что имею дело с очень сложной ситуацией, которую не смогу изменить, пока не вооружу себя необходимыми психологическими и интеллектуальными возможностями. Размышления о жизни и человеческой природе, которым я предавался в уединении заключения, привели меня к пониманию, что человек, неспособный изменить свой собственный образ мышления, никогда не сможет изменить реальность, и, следовательно, никогда не добьется прогресса».

Перемены — действительные, настоящие перемены происходят изнутри-наружу. Они не произойдут, если вы будете «обрывать листья», используя быстрые техники из арсенала Этики Личности, направленные на установки и поведение. Перемены идут от корней — от вашего образа мысли, от ваших фундаментальных, основополагающих парадигм, определяющих ваш характер и создающих линзу, сквозь которую вы смотрите на мир. Говоря словами Амьеля [39] Амьель, Анри Фредерик (1821–1881), французский философ, принадлежал к французской школе философии жизни. (Прим перев.) :

«Нравственную истину можно постичь с помощью мысли. Ее можно чувствовать. Можно ставить перед собой задачу жить в согласии с ней. Но она, постигнутая и усвоенная всеми этими способами, все же может ускользнуть от нас. Мы сами — наше бытие, наша сущность, наша природа, — находимся гораздо глубже, чем наше сознание. Лишь те истины, которые достигают этой глубины, которые — естественно, непроизвольно и неосознанно, а может быть, произвольно и осознанно, — становятся частью нас самих, — только эти истины являются нашей жизнью, — то есть чем-то большим, нежели просто собственностью. До тех пор пока мы способны различить сколь угодно малое пространство, разделяющее нас и Истину, мы остаемся вне Истины. Мысли о жизни, чувство жизни, желания, связанные с жизнью, и осознание жизни — это еще, возможно, не сама жизнь. Только уподобившись божеству мы сможем сказать, что обладаем истиной и не можем ее утратить. Она больше не вне нас и даже не внутри нас: мы и есть истина, а истина и есть мы».