Роберт Пул - Максимум. Как достичь личного совершенства с помощью современных научных открытий

Давайте рассмотрим, что происходит с мозгом, когда человек учит разные иностранные языки. Известно, что у людей, владеющих двумя и более языками, серого вещества в определенных частях мозга больше (а именно в нижней теменной коре), и чем раньше человек выучил второй язык, тем больше у него серого вещества. Можно предположить, что овладение языками в раннем возрасте происходит, в частности, и за счет увеличения объема серого вещества.

При этом исследование мультилингвальных взрослых, которые стали переводчиками-синхронистами, показало совершенно другую картину [79]. У синхронистов серого вещества было меньше, чем у людей, которые знали столько же языков, сколько они, но не работали переводчиками. Ученые предположили, что это может быть связано с тем, в каких обстоятельствах обучались будущие синхронисты. Когда неродной язык учит ребенок или подросток, это происходит на фоне роста количества серого вещества и, возможно, мозг «добавляет» этот язык как раз в процессе увеличения серого вещества. Однако, когда новые языки учит взрослый человек, да еще который хочет заниматься синхронным переводом, это происходит в условиях сокращения синапса. То есть чтобы «вместить» новые языки, мозгу скорее всего приходится уменьшать объем серого вещества и избавляться от неэффективных нервных клеток для ускорения процесса. Эта теория объясняет, почему у синхронистов меньше серого вещества, чем у владеющих таким же количеством языков обычных людей.

Пока что науке немного известно о том, как обучается мозг человека в разном возрасте. Но два важных вывода мы можем сделать уже сейчас. Во-первых, хоть мозг взрослого человека и менее адаптивен, чем мозг ребенка или подростка, он все же более чем способен обучаться и изменяться. Во-вторых, из-за изменений адаптивности мозга с возрастом для обучения во взрослом состоянии используются совсем другие механизмы. Но при должном усилии для мозга взрослого человека нет ничего невозможного.

Раз уж мы затронули тему адаптивности взрослого мозга, давайте вновь вернемся к абсолютному слуху, с которого мы и начали наш разговор. Как я утверждаю, после определенного возраста человеку очень сложно, если вообще возможно, развить абсолютный слух. Если работать над развитием слуха до 6 лет, он у вас скорее всего появится. Если начнете в 12 – вам, вероятно, не повезет. Во всяком случае, таково было общепринятое мнение. Но, как выясняется, и здесь не все так просто.

В 1969 году Пол Брэди, ученый компании Bell Telephone Laboratories , поставил перед собой, казалось бы, совершенно невыполнимую задачу [80]. Ему было 22 года и большую часть жизни он занимался музыкой: играл на пианино с 7 лет, пел в хоре с 12, сам настраивал свой клавесин. Но у Пола никогда не было абсолютного слуха – да и слуха вообще. Он категорически не мог определить, что за ноту только что сыграли на пианино или клавесине. Все указывало на то, что Пол упустил свой шанс обрести слух: он был уже взрослым, а значит, как бы он ни старался, абсолютного слуха ему не видать.

Но Брэди был не из тех, кто принимает все, что говорят люди, за чистую монету. В 21 год он решил, что попробует научиться отличать одни ноты на слух от других. Следующие две недели он играл на фортепиано ноту ля и пытался запомнить, как она звучит, – бесполезно. Чуть позже он уже не мог отличить ля от си, до или соль-диез. Спустя пару лет Пол еще раз попробовал развить у себя слух тем же методом, но вновь потерпел неудачу.

В 32 года он решил предпринять еще одну попытку. На этот раз он был полон решимости добиться успеха и не собирался отступать. Пол испробовал все, что только мог: часами думал о партитурах и проигрывал в голове мелодии, пытаясь услышать, что отличает одну ноту от другой. Он играл пьесы в разных тональностях, надеясь, что рано или поздно сумеет отличить одну от другой. Спустя три месяца Пол понял, что не продвинулся вперед ни на шаг.

А затем он наткнулся на статью, где описывалась методика, по которой музыканты без абсолютного слуха учились различать отдельные ноты. Брэди настроил компьютер, чтобы тот издавал случайные чистые тона – одночастотные звуки (в отличие от многочастотных звуков на пианино). Сперва большая часть генерируемых звуков относилась к частоте ноты до: Пол решил, что, если научится определять хотя бы ноту до, это послужит ему прочной базой. Со временем он стал все чаще узнавать ноту до и компьютер стал генерировать все меньше до и все больше других нот. Вскоре программа стала предлагать на суд Полу уже все двенадцать звуков, основных и полутонов.