Владимир Львов - Фабриканты чудес

Очень хорошо. И с юношеским азартом семидесятилетний химик переключает отныне свою лабораторию с парафина и креозота на таинственное сияние вокруг головы Иисуса, Магомета и Наполеона.

Здесь сразу же будет видно различие между двумя эпохами, о котором я говорил выше.

Тогда, за сто лет до Рейхенбаха, научное исследование сосуществовало рядом с мистическим бредом, никак в него не вторгаясь. Теперь — химические препараты, магниты, электроскопы и прочая лабораторная утварь нацеливались владельцем и оператором этой машинерии на ловлю призраков.

И результат? Результат, если исходить из книг, опубликованных бароном Рейхенбахом, состоял в грандиозном открытии, способном произвести переворот в науке, не меньший, чем труды Ньютона и Коперника.. [14] См., например, в русском переводе «Одо-магнетические письма, содержащие в себе изложение явлений и действий новооткрытой силы природы» Рейхенбаха. Перевод с немецкого, М., 1854

Открыта, писал Рейхенбах, «новая мировая сущность — динамид, или од». Она «наполняет собой всю вселенную, переливается от одной вещи к другой, пронизывает камни и металлы, испускается кристаллами и магнитами, а также живыми существами, и в особенности теми, в которых бог вложил бессмертную душу… »

Как же был обнаружен этот вездесущий и всемогущий «од»? Очень просто. Он виден на глаз. Он «производит свет, иногда настолько яркий, что забивает собой сияние луны и даже солнца». Окраска одических лучей при этом двоякая — красновато-желтая на одном полюсе и синяя на другом. Ибо все предметы и организмы имеют два полюса. И я забыл еще упомянуть, что «од» проявляет себя не только на глаз, но и на вкус и па ощупь. «Один полюс дает приятно-кисловатое и освежающе-прохладное ощущение, а другой — терпкое и тепловатое…»

Надо отдать справедливость трудолюбию и энтузиазму престарелого барона. Испытаниям на «од», читаем в его книгах, подвергались сотни различных химических веществ, в том числе таких редких (по тем временам) и дорогостоящих, как соединения палладия, осмия, титана, платины, золота. Десятки образцов минералов. Кроме того, гальванические батареи, соленоиды, магниты, а также «куры, утки, кошки, собаки, лошади, телята»… Все они, заверял баварский химик, «обнаруживали одни и те же явления». Выяснилось, наконец, что «когда сам я нахожусь в темной комнате, голова моя окружена светозарным сиянием»… Великолепно. Но почему же, спрашивается, «все эти явления ускользали до сих пор от ученых исследователей?» Почему их не замечают в повседневном быту? Рейхенбах пишет, что сначала он сам не понимал, почему не только его собственные глаза, но и светочувствительная пластинка дагерротипа [15] название старинных фотографических пластинок не способны воспринять столь ослепительно яркие лучи. Но потом, слава богу, все выяснилось. Дело в том, писал Рейхенбах, что «для ода нет другой меры и реактива, кроме человеческого духа, да и то при особой его сенситивности (чувствительности. — В. Л.)…»

Именно так. Все грандиозные открытия, сделанные в одна тысяча восемьсот сорок девятом году в лаборатории доктора Рейхенбаха, были обязаны девицам, дамам и кавалерам с особой чувствительностью духа, и только им одним. Они-то и были (за соответствующий гонорар) главным и единственным научным инструментом. И так именно было обнаружено, что, например, «г-жа Цецилия Бауэр, очень сенситивная, просыпаясь в глубокую полночь, когда в комнате ничего нельзя разобрать, всегда видит мужа и ребенка, спящих подле нее, как бы озаренных светом и при каждом дыхании выпускающих изо рта светящееся, заряженное о дом облако»… Другая особа — мадемуазель Мария Новотни заявляла, что «правая рука всегда светит с синеватым отливом, а левая — с красновато-желтым». Причем «от кончиков пальцев льются огненные струи, удлиняющие кисть руки в полтора и даже в два раза». Еще интереснее эксперимент, в котором участвовала «опытная сенситива фрейлейн Луиза Хернер». Доктор Рейхенбах вручил ей два стакана воды. Один стакан предварительно подержал в правой руке мужчина, а другой — тоже в правой руке — женщина. «Спустя несколько минут, когда вода успела уже пропитаться отрицательным одом, я дал сенситиве отведать оба стакана». И что же? «В стакане из руки мужчины вода оказалась приятнее и прохладнее, чем в стакане, который держала женщина»… Вывод? «Ясно, что мужчина и женщина относятся друг к другу, как противоположные одические полюсы». Было тут немало и других ошеломляющих находок, например, сенситив Генрих фон Оберлендер, сев впервые верхом на лошадь, «вдруг почувствовал отвращение к верховой езде». В чем дело? А в том, что, садясь верхом, «он прикоснулся к заряженной одом спине лошади своими одо-одноименными частями», в результате чего возникло отталкивание и т. д. Но были и накладки. Случалось так, что сенситивы, не сговорившись, путались. Одна девица утверждала, например, что видит сине-голубое сияние там, где полагалось видеть красновато-желтое. Другая ощущала приятно-прохладное дуновение «ода», между тем как доктору Рейхенбаху требовалось неприятное и теплое. Не доказывало ли все это, что сенситивы галлюцинируют либо просто плутуют?