Владимир Леви - Куда жить

Как мы противостоим своей постоянной зависимости от земного тяготения? Почему не падаем при вертикальном стоянии, при ходьбе, беге, прыжках, при лазании?

Потому что двигаемся. Потому что пребываем в потоке движения. Потому что перемещаем себя в пространстве даже при, казалось бы, неподвижном стоянии.

Заставляем работать на себя своего Хозяина — само Тяготение. Опираемся на его же силу для удержания себя в равновесии, упреждая его воздействие, распределяем свой вес — играем, танцуем с ним, балансируем…

Кто пройдет по высоко поднятому бревну без дополнительных опор?.. Пройдет акробат, тренированный канатоходец — свободно, легко, при этом еще жонглируя — жонглирование и помогает…

Пройдет человек, глубоко загипнотизированный, которому внушено: либо что бревно низко, либо что он бесстрашен. (Один загипнотизированный мною подросток, нескладный и трусоватый, которому я внушил, что он великий канатоходец, легко прошелся по верхней штанге футбольных ворот туда и обратно).

Пройдет человек просто привычный — рабочий-высотник. «Если тебе удалось отвлечься и думать о чем угодно, только не о высоте, все в порядке», — говорил мне один из них. Иными словами: застресс снимается уменьшением мотивации, а это достигается подключением другой цели — дополнительной или соперничающей.

Пройдет (пробежит!) и спасающийся или — еще вернее! — кого-то спасающий, на себя наплевав, от смертельной опасности. Такие случаи описаны многократно: спасаясь или спасая, люди чуть ли не по нитке одолевали пропасти, не успевая подумать… «Клин клином».

Пройдет человек, умеющий самонастраиваться.

Я не эквилибрист, но, когда вышел на некий уровень управления тонусом мышц, а через них — психикой, а через психику — телом, стал замечать, что пребывание на высоте дается мне несравненно легче, чем раньше.

В нескольких случаях проверил себя над пропастью…

И в жизни, на бревнах невидимых, все точно так же.

Человек соткан из противоположностей, из противоречий, из полюсов. Каждый из нас состоит из великого множества противоборствующих и непримиримых начал, и если одно побеждает — другое ищет себе компенсации, возмещения в чем-то (или в ком-то) другом: сила—в слабости, доверчивость — в подозрительности, страстность — в холодности, дисциплина — в хаосе, мужчина — в женщине, и наоборот…

Противоположности живут в людях и разбросаны среди них, как разноцветные камни в необъятной мозаике, как зловония и ароматы, как свет и тень.

Нет способности, не имеющей своего дефекта. Нет идеи, не имеющей контридеи. Нет характера, не имеющего антихарактера. И болезни нет, которая не имела бы антипода в виде другой, обратной болезни.

В потоке психотерапевтической практики полярности часто приходят вместе или сразу же вслед друг за другом: работает странноватый закон парности, или, как называют его статистики, закон кучности редких событий.

Вот и я некое время назад, имея уже успешный опыт парадоксального лечения женской фригидности и мужской импотенции, столкнулся почти одновременно с двумя случаями невроза одного и того же органа — мочевого пузыря, по симптоматике прямо противоположными.

В одном — человек испытывал позывы, как только оказывался в незнакомой обстановке или среди незнакомцев; в другом — наоборот, не мог сделать это простое дельце в присутствии кого-либо, даже за дверью…

В обоих случаях зашкаливающее внутреннее напряжение создавала чрезмерная зависимость от эмоционального поля окружающих — оба страдальца (один из них — женщина) относились к разряду так называемых медиумических натур. Уйма лекарств, гипноз, аутотренинг и прочее, перепробованное до обращения ко мне, не дало толку. «Последняя надежда на вас…»

Оба были излечены с помощью индивидуальных приложений Парадоксального Метода. Убедил стараться сознательно делать то, что само собой делает глупое подсознание — бороться наоборот.

«Вы меня вылечили от такого ада, какого я и врагу не пожелал бы», — благодарил меня со слезами на глазах один из исцеленных. — «Вылечил вас не я. Вылечил Доктор торобоаН.» — «Кто, простите?..» — «Доктор Наоборот, написанный наоборот».

Тем, кто спрашивает меня, кто мои учителя, вдохновители и божества, отвечаю: один из них — Виктор Франкль, австрийский психотерапевт, прошедший фашистский лагерь смерти, выживший и помогший выжить еще многим… Великий оптимист, великий гуманист и великий доктор.