Алексей Илюшин - Шпаргалка по истории психологии

Эразм Роттердамскийсчитал, что честолюбивые притязания, которые применялись как средства стимулирования обучения, вредны для нравственного развития. Поддерживая идею сочетания наглядности с положительными эмоциями, испытываемыми детьми во время занятий, он заменил буквы из слоновой кости на «печеные буквы», т. е. на буквы, которые выпекались из муки и в процессе обучения съедались детьми. Таким образом, эмоциональные проявления стали связываться с более непосредственными и моральными, управляемыми эмоциями.

Психическое развитие ребенка изучали лишь постольку, поскольку это служило целям оптимизации обучения. Такой подход характерен не только для Эразма Роттердамского, но и для X. Вивеса, Р. Бэкона, Я.А. Коменского.Справедливо выступая против схоластики и зубрежки, которые не только тормозили развитие детей, их творческой и познавательной активности, но и снижали мотивацию к учению, эти ученые стремились к соответствию с естественными методами, к учету психических возможностей детей. Недостатком их подхода было то, что, призывая подражать природе, они понимали под природой прежде всего не внутренний мир детей, их психические особенности, но окружающий мир, в котором происходит переход от простой, низкоорганизованной материи к сложным высокоорганизованным существам. Этим переходам от простого к сложному и стремились подражать педагоги того времени, разрабатывая свои методы обучения.

Новую эпоху в развитии мировой психологической мысли открыли концепции, вдохновленные великим триумфом механики, ставшей «царицей наук». Ее понятия и объяснительные принципы создали сперва геометро-механическую (Галилей),а затем динамическую (Ньютон)картину природы. В нее вписывалось и такое физическое тело, как организм с его психическими свойствами.

Первый набросок психологической теории, ориентированной на геометрию и новую механику, принадлежал французскому математику, естествоиспытателю и философу Рене Декарту (1596–1650).Он избрал теоретическую модель организма как автомата системы, которая работает механически. Тем самым живое тело, которое во всей прежней истории знаний рассматривалось как одушевленное, т. е. одаренное и управляемое душой, освобождалось от ее влияния и вмешательства.

Отныне различие между неорганическими и органическими телами объяснялось по критерию отнесенности последних к объектам, действующим по типу простых технических устройств.

В век, когда эти устройства со все большей определенностью утверждались в общественном производстве, принцип их действия запечатлевала и далекая от этого производства научная мысль, объясняя по их образу и подобию функции организма.

Первым большим достижением в этом плане стало открытие Гарвеем кровообращения. Сердце представилось как своего рода помпа, перекачивающая жидкость (для чего не требуется участия души).

Второе достижение принадлежало Декарту. Он ввел понятие о рефлексе, ставшее фундаментальным для физиологии и психологии. Если Гарвей устранил душу из разряда регуляторов внутренних органов, то Декарт отважился покончить с ней на уровне внешней, обращенной к окружающей среде работе целостного организма.

Достоверное знание об устройстве нервной системы и ее отправлениях было в те времена ничтожно. Декарту эта система виделась в форме «трубок», по которым проносятся легкие воздухообразные частицы. (Он называл их «животными духами».)

Декартова схема рефлекса полагала, что внешний импульс приводит эти «духи» в движение, занося их в мозг, откуда они автоматически отражаются к мышцам. Горячий предмет, обжигая руку, вынуждает ее отдернуть. Происходит реакция, подобная отражению светового луча от поверхности. Появившийся после Декарта термин «рефлекс» и означал отражение.

Другой философ того времени англичанин Томас Гоббс (1588–1679)начисто отверг душу как особую сущность. В мире нет ничего, кроме материальных тел, которые движутся по законам механики, открытым Галилеем. Соответственно и все психические явления подводились под эти глобальные законы. Материальные вещи, воздействуя на организм, вызывают ощущения. По закону инерции из ощущений в виде их ослабленного следа появляются представления. Они образуют цепи мыслей, следующих друг за другом в том же порядке, в каком сменялись ощущения. Такая связь получила впоследствии имя «ассоциации».