Берт Хеллингер - Счастье, которое остается. Куда нас ведут семейные расстановки

Что делает людей счастливыми? Что делает меня счастливым? Как я становлюсь счастливым? Когда я расположен ко всем людям, ко всем, и равным образом. То, что я расположен к людям, не означает, что я эмоционально люблю их всех. Это означает, что я расположен ко всем им с уважением и духовной любовью. Что я расположен к ним, следуя за созидательным движением, которое действует за всем, и которое равным образом расположено ко всему. По-другому я не могу себе этого представить.

Если я лишаю кого-то моего расположения, я теряю свое счастье. Как это происходит, что один человек исключает другого? Это происходит, когда он думает, что он лучше другого. Все те, кто думает, что они лучше других, кого-то исключают. Все те, кто дает кому-то негативную оценку или осуждает кого-то, исключают этого человека. Эта заносчивость происходит из морали. Если вдуматься в нее, эта заносчивость заходит так далеко, что заносчивый человек, опирающийся на мораль, говорит: «Этот имеет право жить, а этот — нет». Не чудовищна ли эта самонадеянность, стоящая за моралью? Но моралисты не бывают счастливы. Это совершенно точно.

Счастье приходит из расположения к людям. Эта расположенность к людям является упражнением и работой на протяжении всей жизни. Это и есть настоящее достижение всей жизни. В основе своей это не что иное, как доброжелательное отношение к каждому человеку. Я желаю каждому человеку добра и благосклонен к нему.

Мы можем почувствовать в себе то, что в нас происходит, когда мы упражняемся в этом. Возможно, есть люди, на которых мы злимся. Тогда нужно посмотреть на этого человека и сказать ему: «Я желаю тебе всех благ — во всех отношениях».

Благожелательность делает человека счастливым. И наоборот, когда желаешь другому человеку зла, это делает несчастным не только его, но и тебя самого.

Доброжелательность можно проверять у себя и обновлять ее. Я часто перепроверяю ее у себя. И я заметил, что, когда я становлюсь беспокойным или нервным, значит, я больше не нахожусь в контакте со своей душой и со своим сердцем. Тогда я сажусь вечером — если я не могу сделать этого вечером, тогда, самое позднее, на следующее утро — и спрашиваю себя: «Кому я отказал в своей благожелательности?»

И эти люди тут же возникают перед моим внутренним взором. Тогда я снова доброжелательно смотрю на них, просто так, доброжелательно и без оценки, просто доброжелательно. И тогда я снова успокаиваюсь. Это еще один способ стать счастливым: быть счастливым благодаря благожелательному отношению к людям.

Как только в настоящем мы оставим в покое людей из прошлого, если мы больше ничего не берем на себя за них и если мы позволяем им идти своим путем, они обретут свой покой. Это плохо, когда некоторые считают, что они должны еще сделать что-то для мертвых. И тогда они, например, мстят или берут на себя что-то за умерших, или пытаются что-то исправить. Таким образом они вмешиваются во что-то, что их не касается. Это одна из причин, которая делает человека несчастным и приводит к несчастью. Может быть, мне нужно чуть больше остановиться на том, что стоит за подобными вещами.

Одно из моих основных открытий касается того, как функционирует совесть. Я, говоря образно, вернул совесть с небес на землю. Потому что я увидел, что совесть является инстинктом, а не чем-то духовным. У собаки тоже есть совесть. Вы замечали, что и у собаки тоже порой бывает нечистая совесть? Итак, совесть — это что-то инстинктивное. Ее можно найти только в группах или в стаях. Если член стаи совершил что-то, что может исключить его из стаи, его совесть становится нечистой. Тогда он меняет свое поведение для того, чтобы опять принадлежать к стае.

Совесть привязывает нас к группам, которые важны для нашего выживания. Она привязывает нас, прежде всего, к этим группам, а также ко всем другим группам, с которыми мы хотим быть связанными.

Совесть является инстинктивным органом восприятия. Совесть можно сравнить с вестибулярным аппаратом. Вестибулярный аппарат также является инстинктивным органом восприятия, с помощью которого мы сразу же можем установить, находимся мы в равновесии или нет.

Подобным образом мы при помощи нашей совести сразу же можем понять, можем ли мы еще принадлежать к группе или нет. Как только мы сделали что-то, что может привести нас к исключению из группы, у нас появляется нечистая совесть. Тогда мы изменяем свое поведение для того, чтобы снова иметь возможность принадлежать к группе. Когда мы можем принадлежать к группе, мы чувствуем себя счастливыми и невиновными. Это в основе своей самое большое стремление, имеющееся в каждом человеке, стремление принадлежать к группе. Именно поэтому нет большего несчастья, чем быть исключенным.