Дуан Шульц - История современной психологии

Через семь лет, в 1902 году, когда Калкинс была профессором колледжа Уэллесли и уже прославилась своими исследованиями в области памяти, ей предложили получить степень в Гарварде — но не полноценное университетское звание, а учрежденную специально д.\я женщин степень колледжа Редклифф. Калкинс. отклонила это предложение, мотивируя свой отказ тем. что уже давно выполнила нее требования для выпускников Гарварда, и выразила протест против той политики дискриминации, которую администрация проводила по отношению к ней как к женщине. Но в Гарварде упорно отвергали требования Калкинс присвоить ей то звание, которое она заслужила. Своим почетным доктором ее пригласил стать Колумбийский университет (Denmark & Fernandcz. 1992).

Ученые, которых объединил функционализм, нс имели намерения создавать новую психологическую школу. Они выступали против ограничений вундтовской и титченеровской систем, но нс собирались заменять их еще одним «-измом». Один из выпускников Чикагского университета, ставшего центром функциональной психологии, вспоминал, что их факультет был ориентирован на функционализм, «но как — то спонтанно и определенно без мысли основать школу функциональной психологии» (McKinncy. 1978. P. 145). Парадоксалыю, по формальному оформлению этого движения протеста способствовал, не кто иной, как основатель структурализма Э. Титченер.

Возможно, Титченер невольно подтолкнул возникновение функционализма, когда противопоставил слову «структурный» слово «функциональный» в своей статье «Постулаты структурной психологии» (The Postulates of a Structural Psychology), опубликованную в 1898 году в «Философскою обозрении». В этой статье Титченер указал на отличия между структурной и функциональной психологией, подчеркнув при этом, что структурализм является единственно верным направлением.

Так Титченер, основатель функционализма «от обратного», невольно попал в центр споров. «Оппозиция Титченеру была безымянной до тех пор, пока он сам не дал ей имя; он собственноручно высек эту искру и как никто способствовал тому, чтобы ввести в язык психологии термин «функционализм»» (Harrison. 1963, P. 393).

Конечно, организация функционализма в психологическую школу произошла благодаря не одному только Титченеру, но те, кого исторически считают основоположниками функциональной психологии, стали ими, в лучшем случае, случайно.

Но есть психологи, которых с полным основанием можно считать основателями нового направления в психологии — функционализма. Это Джон Дьюи и Джеймс Роулэнд Энджелл. В 1894 году они появились в только что основанном Чикагском университете, а вскоре фотографии этих ученых уже красовались на обложке журнала «Тайм».

Джон Дьюи был обычным ребенком, и во время обучения в университете города Вермонт ничем особым себя не проявил. После окончания университета он несколько лет преподавал, самостоятельно изучал философию, издал несколько научных статей. Затем окончил аспирантуру в Балтиморском университете Джонса Хопкинса, получил докторскую степень в 1884 году, затем преподавал в университетах Мичигана и Миннесоты. В 1886 году он опубликовал первый в США учебник по современной психологии (название точно не установлено, но, скорее всего, «Психология» Книга пользовалась большой популярностью, пока в 1890 году не появился еще более нашумевший учебник Джемса «Основы психологии».

На протяжении всех десяти лет работы в Чикагском университете, Дьюи все свои силы отдавал психологии. Он основал учебную лабораторию, провел в университете реорганизацию, расчистив тем самым дорогу прогрессивной мысли. В 1904 году он переехал в Нью — Йорк, чтобы работать в Колумбийском университете над прикладными вопросами психологии в сфере образования и философии — еще одного направления деятельности многих психологов — функционалистов.

Дьюи был великим ученым, но никчемным преподавателем. Один из его студентов вспоминает, что Дьюи обычно носил зеленый берет: «Он заходил [в класс], садился у доски и клал перед собой свой зеленый берет, а затем монотонным голосом читал лекцию… Если вы хотите усыпить кого — то, то это именно такой случай. Но слова, которые бормотал этот «умора», в действительности были на вес золота» (May. 1978. P. 655).