Дуан Шульц - История современной психологии

Мы поговорим о трех таких знаменитых «отступниках»: Карле Юнге, Альфреде Адлере и Карен Хорни. Все они прежде, чем покинуть Фрейда и начать разработку собственных идей, были вполне ортодоксальными фрейдистами. Мы рассмотрим также воззрения трех «наследников» фрейдовской школы — Гордона Олпорта, Генри Мюррея и Эрика Эриксона, — которые начали разрабатывать свои концепции уже после смерти Фрейда. Их нельзя назвать в собственном смысле слова отступниками фрейдовской школы, поскольку они никогда и нс были правоверными фрейдистами. Они либо непосредственно исходили из работ Фрейда. либо так или иначе, положительно или отрицательно, соотносили себя с его творчеством.

Прежде всего, отметим, что далеко не все последователи психоанализа непременно стремились подвергнуть ревизии или ниспровергнуть фрейдовскую систему в целом. Были среди них и такие, кто твердо держался центральных положений психоанализа, хотя, тем не менее, позволял себе пересматривать некоторые его аспекты.

Наибольшие перемены во взглядах таких лояльных фрейдистов касались понятия эго (Hartmann. 1964). Права эго были существенным образом расширены, и теперь его роль уже не сводилась только к подчинению ид. Эго становится значительно более независимым: оно обладает собственной энергией и функциями, не сводимыми к энергии и функциям ид. Более того, многие из неофрейдистов этого направления высказывали предположение, что эго независимо и от тех конфликтов, которые возникают в сфере ид.

Как известно, с точки зрения самого Фрейда, эго всегда подчинено ид и не может быть свободно от его импульсов. В новом варианте психоанализа эго может функционировать независимо от ид, что, безусловно, представляется значительным отходом от ортодоксальной позиции.

Еще одной существенной новацией неофрейдизма можно назвать переоценку влияния биологических факторов на развитие личности в пользу усиления роли социальных и психологических сил. Пересмотру подверглась также роль детской психосексуальности и понятие эдипова комплекса. Согласно новой точке зрения, влияние этих факторов минимально. Развитие личности определяется не психосексуальными, а преимущественно психосоциальными факторами. Социальные воздействия в детском развитии имеют гораздо большее влияние, чем сексуальность, реальная или воображаемая.

Одним из лидеров неофрейдистской эго — психологии была дочь Фрейда Анна.

Анна была самым младшим ребенком среди шестерых детей Фрейда. По ее мнению, она никогда не появилась бы на свет, будь в то время доступны надежные средства контрацепции. По крайней мере, отец принял известие о ее рождении, скорее, со смирением, чем с энтузиазмом. В письме другу он заметил, что, если бы родился сын, то он послал бы телеграмму (Young — Bruehl. 1988). Однако, можно сказать, что год рождения Анны, 1895 год, имел символический и даже пророческий смысл. Ведь именно этот год считается официальной датой рождения психоанализа. Анна же — единственная среди всех детей Фрейда унаследовала его призвание и стала психоаналитиком.

Детство Анны не было счастливым, в семье ее не баловали. От детских лет у нее осталось «впечатление заброшенности, постоянное ощущение того, что ты только а тягость, чувство скуки и одиночества» (Appignanesi & Forrester. 1992. P. 273). Она постоянно завидовала своей сестре Софи — явной любимице матери. Однако, через некоторое время она сама стала любимицей отца. Вскоре он «привязался к ней так же, как был привязан к своим сигарам» (Appignanesi & Forrester.1992. P. 277).

Анна увлеклась исследованиями отца. Уже с 14 лет она часто присутствовала на заседаниях Венского психоаналитического общества, тихонько сидя в сторонке и жадно впитывая в себя все сказанное. В 22 года, движимая глубокой эмоциональной привязанностью к отцу, а также под влиянием беспокойства по поводу того. что Фрейд называл «ее сексуальностью», она прошла несколько сеансов психоанализа под руководством отца. Как она сообщала, в ее сновидениях было много ситуаций, связанных с насилием: стрельба, убийства, смерть. Часто она защищала отца от врагов.

Фрейда впоследствии осуждали за то, что он проводил сеансы психоанализа с собственной дочерью. Это называли «немыслимым, инцестуозным событием» и «эдиповым комплексом с обоих концов кушетки» (Mahony. 1992. P. 307). Сеансы психоанализа длились в течение четырех лет по шесть раз в неделю и начинались обычно в десять вечера.