Дуан Шульц - История современной психологии

Методы и достижения науки росли в ту эпоху рука об руку с развитием технологии, дополняя друг друга. Наблюдение и эксперимент, сопровождаемый точными количественными методами, стали неотъемлемыми чертами науки. Исследователи пытались постичь каждое явление, описывая его в точных количественных формулировках, — таково было основное требование механистического подхода. Именно в это время появляются достаточно совершенные термометры, барометры, логарифмические линейки, маятниковые часы и прочие механические приборы, столь характерные для века механики. Эти события, в свою очередь, способствовали формированию убеждения о том, что абсолютно любое явление во Вселенной поддается количественному измерению.

Метафора часов довольно точно выражает собой дух механицизма XVII столетия, а потому часовой механизм по праву может быть назван величайшим изобретением всех времен. Часы, как и компьютеры в XX веке, оказались причиной своеобразного технологического прорыва. Ни один другой механический прибор не оказал столь огромного влияния на человеческую мысль на всех ее уровнях. К XVII веку часов уже было великое множество — как по числу, так и по форме. Существовали сравнительно небольшие настольные часы. Другие, побольше, помещались на церквях и правительственных зданиях, так что их можно было видеть и слышать на многие мили вокруг. И если механические фигуры в королевских садах были предназначены для увеселения элиты, то часы были доступны очень многим, вне зависимости от социального класса или уровня благосостояния. Образ часового механизма буквально «овладел умами и душами целой цивилизации так, как никакая иная машина прежде… Редко когда в истории механический прибор столь непосредственно выражал собою и, в свою очередь, определял интеллектуальный климат целой эпохи» (Maurice & Mayr. 1980. P. VII, IX).

Часы были самым доступным, привычным, точным и предсказуемым механизмом, а потому со временем ученые и философы стали воспринимать их как модель мира в целом. Они спрашивали себя, не есть ли и вся Вселенная — некий «громадный часовой механизм, созданный и пущенный в ход Творцом»? Многие ученые — и среди них такие, как английский физик Роберт Бойль, немецкий астроном Иоганн Кеплер и французский философ Рене Декарт — давали положительный ответ на этот вопрос, утверждая, что Вселенная есть не что иное, как «великолепный образец часового механизма» (цит. по: Boorstin. 1983. P. 71, 72). Они были убеждены, что гармония и порядок во Вселенной могут быть поняты по аналогии с часовым устройством: как четкая работа часов — это нечто приданное механизму часовщиком, точно так же и упорядоченность мира в целом мыслилась как нечто сообщенное миру Богом.

Немецкий философ Христиан фон Вольф описывал сходство Вселенной и часового механизма очень просто: «Мир ведет себя точно так же, как и часы». А его ученик Иоганн Кристоф развил этот принцип следующим образом: «Коль скоро весь мир есть некий механизм, он может быть отчасти уподоблен часам; именно часы могут быть использованы в качестве модели для того, чтобы пояснить в малом масштабе то, что происходит во Вселенной в целом» (цит. по: Maurice & Mayr. 1980. P. 290).

Коль скоро Вселенная рассматривалась как некая машина, подобная часовому механизму, некогда созданному Богом и пущенному им в ход, значит, она могла существовать далее безо всякого вмешательства извне. Таким образом, метафора мира как часов проложила дорогу идее детерминизма [14] детерминизм — учение, утверждающее, что все события в мире предопределены событиями в прошлом. — вере в то, что каждое событие в мире предопределено прошлыми событиями. Как можно предсказать последовательность работы часового механизма, точно так же, осознав порядок и систематичность функционирования отдельных частей Вселенной, можно предвидеть все будущие в ней события. «Тот, кто сможет в совершенстве постичь устройство [часового] механизма, сможет и подробно предсказать будущие события на основе прошлого и настоящего» (Gottsched, цит. по: Maurice & Mayr. 1980. P. 290).

Разобраться в устройстве и функционировании часов не так уж сложно. Каждому под силу разобрать часы и самому убедиться, как именно действуют их шестерни и пружины. Это обстоятельство, в свою очередь, ведет к идее редукционизма [15] редукционизм — учение, объясняющие сложные явления более высокого уровня в терминах простых явлений более низкого уровня. . Устройство различных машин — таких, как, например, часы, — может быть понято на основе сведения их к функционированию основных частей. Равным образом мы можем понять то, как устроена Вселенная в целом (которая, как бы то ни было, всего лишь еще одна машина), посредством анализа и сведения к простейшим ее составляющим — молекулам и атомам. Редукционистский подход характерен для любой науки, включая и новую психологию.