Александр Медведев - 70 основных психологических ловушек

Если ты захочешь понравиться человеку, то в первую очередь ты должен определить, какие из твоих мыслеобразов жажд вызывают у него положительный отклик, а какие — отрицательный, а затем, наращивая интенсивность соответствующей жажды, выяснить предел, за которым положительный отклик начинает угасать. Постепенно, но с каждым разом более полно и эффективно удовлетворяя его жажды, ты будешь потихоньку развивать и усиливать их. Избегая совершения действий и проявления чувств, для него неприятных, ты сможешь увеличивать его зависимость от тебя, и при надлежащем умении, эту зависимость человека от человека можно довести до уровня приверженности к наркотикам.

Воспоминания увели меня слишком далеко от основной нити повествования, так что вернемся к тому моменту, когда мы с Учителем сидели на скамейке в сквере около девятой школы, и я с трудом осваивал ощущение жажды слуги.

— Твоя ошибка заключается в том, — сказал Ли, — что для тебя слово «жажда» ассоциируется с всепоглощающим сильным чувством. Ты пытаешься с помощью мыслеобраза мгновенно воспроизвести у себя это чувство, но поскольку жажда слуги тебе внутренне неприятна, естественно, что у тебя это не получается. Твои затруднения напоминают проблемы мужчин, которые становятся импотентами как раз в тот момент, когда они больше всего на свете желают продемонстрировать мощь и силу своих чувств. Чрезмерное стремление к результату разрушает и прерывает процесс, в то время как мягкое, но стабильно нарастающее наслаждение процессом без концентрации на результате приводит именно к тому самому результату, которого ты хотел бы добиться. Начни с самого простого. Вспомни, когда потребность в подчинении, из которой вырастает жажда слуги, доставляла тебе искреннее удовольствие.

— Мне приятно подчиняться тебе, потому что я уважаю и люблю тебя, и твои требования всегда оправданны, — сказал я. — Мне нравится подчиняться родителям, когда их желания обоснованы и разумны, я с удовольствием подчиняюсь людям, которые учат меня чему-то новому и интересному, и естественно, что для меня особым очарованием обладает подчинение капризам любимой женщины.

— Хорошо. А теперь вспомни моменты, когда подчинение доставляло тебе радость, и вызови в себе приятный тонкий аромат удовольствия от подчинения.

Я вспомнил упражнение по обмену энергиями с Лин, когда мое тело, расслабленное и блаженствующее, реагировало на все ее команды и манипуляции, все глубже погружая меня в океан волнообразно накатывающих оргазмических ощущений. Воспоминание оказалось настолько ярким, что я забыл обо всем, выделяя из множества нюансов эйфорического состояния ту его составляющую, которая доставляла мне наслаждение от подчинения, единения и растворения в возлюбленной. Потребность в подчинении, увеличиваясь и разрастаясь за счет моей концентрации на ней, постепенно охватывала меня целиком, действительно превращаясь в жажду, неутолимую и всепоглощающую жажду слуги.

— Интуитивно ты выбрал сексуальную окраску потребности в подчинении, — откуда-то издалека услышал я голос Учителя. — Придать любой потребности сексуальную окраску — самый простой способ насладиться ею и развить ее. Я уже говорил, что все жажды являются результатом неправильного распределения сексуальной энергии. Манипулируя своей сексуальной энергией, ты можешь как вызвать жажду, так и избавиться от нее. А теперь посмотри на меня и снова представь себе, что я — рассерженный на тебя декан твоего факультета. Продемонстрируй мне такую жажду слуги, чтобы наслаждение, которое получает питаемая ею моя жажда господина, оказалось так велико, что я не стал бы тебя ругать.

Я снова взглянул на ставшее высокомерным и злобным лицо Учителя. Черты Ли слегка расплывались, и мне показалось, что я действительно вижу перед собой сердитое лицо декана. Но на этот раз я смотрел на него без всякого внутреннего сопротивления или напряжения. Как ни странно, даже его возмущенный взгляд был мне приятен, вызывая своей суровостью нарастающее чувство уважения и восхищения. Я преклонялся перед жизненным опытом, научными достижениями и человеческими качествами декана. Если он решил меня наказать, то это должно было быть абсолютно справедливое решение, и я был готов принять его с полным смирением, даже не понимая, в чем и как я провинился. Мыслеобраз, возникший где-то в глубинах сознания, заполнил все тело и стал расширяться за его пределы, объединяясь с физически ощутимым для меня мыслеобразом господина, исходящим из тела Учителя.