Диана Акерман - Всеобщая история чувств

Возможно ли, чтобы люди поступали так же, сами не осознавая того? Нам не требуется запах для разграничивания территорий, установления иерархии, узнавания лиц или определения готовности женщины к соитию. И все же одного взгляда на исступленное использование нами парфюмерии и ее психологическое воздействие на нас достаточно, чтобы понять: обоняние – это старый боевой конь эволюции, которого мы холим, лелеем и никак не решаемся отпустить на вольный выпас. Мы нисколько не заинтересованы в его жизни, но все же обихаживаем его, против всех резонов, – возможно, из ностальгии по тем временам, когда мы были первозданными животными, неразрывно связанными с Природой. Эволюция притупила у нас чувство обоняния, химики же пытаются восстановить его роль. Не сказать чтобы это происходило неосознанно: мы пропитаны запахами, мы купаемся в них. Мы ароматизируем не только тела и жилища, но и почти все предметы, связанные с нашей жизнью, – от салонов автомобилей до туалетной бумаги. Продавцы подержанных авто пользуются аэрозолем «Новая машина» – и в результате покупатель не ощущает, что сидит в проржавевшей насквозь жестянке. Риелторы, перед тем как показывать жилье клиентам, частенько распыляют на кухне аэрозоль, имитирующий запах свежей выпечки. В установки кондиционирования воздуха в торговых центрах пускают «запах пиццы», чтобы у покупателей возникло желание посетить ресторан. Одежда, шины, игрушки, фломастеры – все насыщено запахами. Можно даже купить ароматический диск, который играет как звукозапись, но воспроизводит запах. Экспериментально не раз доказано, что, если предложить человеку два флакона одинаковой политуры для мебели, ароматизировав содержимое лишь одного из них, он будет уверять, что тот, который приятно пахнет, лучше действует. Запах значительно влияет как на оценку тех или иных вещей, так и на отношение к людям. Даже товары без запаха в действительности слегка ароматизированы, чтобы замаскировать химический запах ингредиентов; обычно для этого используется небольшое количество мускуса. Парфюмерная промышленность получает от товаров для тела и одежды лишь 20 % своих доходов, остальные 80 % приносят средства для ароматизации бытовой химии.

У разных наций свои предпочтения в ароматах. Немцы предпочитают сосну, французы – цветочные ароматы, североамериканцы любят сильный запах, а южноамериканцы – еще более сильный. В Венесуэле средство для мытья полов содержит в десять раз больше сосновой отдушки, чем в США. Но почти все нации сходятся в желании придавать полам и стенам приятные ароматы (прежде всего соснового леса или лимонного сада), чтобы жить среди запахов.

Магазинчик на Третьей авеню близ Грамерси-парка, как и многие подобные заведения Нью-Йорка, торгует разнообразными товарами для услады чувств. Там предлагают, в частности, изделия из портмерионского фарфора, украшенного яркими ботаническими рисунками с точно прописанными деталями. Канцелярские принадлежности и упаковочная бумага в этом заведении – ручной работы, с хорошо заметными древесными волокнами и изъянами. Часть ее – подчеркнуто грубоватая, с беспорядочно разбросанными цветовыми пятнами. Нос указывает дорогу в отдел парфюмерии. Мелкие гранулы с маслом для ванн содержат ароматы под названиями «Весенний дождь» и «Нантакет». Как пахнет весенний дождь? Это популярный запах. Но сможет ли даже самый гениальный сенсуалист определить разницу между весенним или, скажем, осенним дождем?

Обращаясь прежде всего к воображению, это название рисует в сознании образ весеннего дождя, потом вы вдыхаете сладкий минеральный аромат и думаете, допустим, о красноголовых лишайниках под названием «британские солдаты», которые вы обнаружили в Беркшире, когда вам было десять лет. Или вспоминаете запах дождя, падавшего на оливково-бурую палатку – он стучал по брезенту, как будто барабанила тысяча пальцев. Грамерси-парк представляется лишь мелким всплеском волны времени из тех дальних лет. Одна полка в магазине предназначена исключительно для ароматизаторов помещений. «Используйте этот ароматизатор вместе с нашим алюминиевым кольцом для осветительной лампы накаливания», – объясняет одна из упаковок. Parfum de l’Ambiance… Вы идете из комнаты в комнату сквозь массы наполненного ароматом воздуха, ощущая ноздрями только благовония, «купаясь в фимиаме» и будоража благоухание танцем.

Мы, кажется, неспособны жить в природе без того, чтобы заимствовать ее запахи и носить их с собой как талисманы, «присваивая» себе свирепость, магнетизм или энергию, которые свойственны их естественным обладателям. С одной стороны, мы живем в чистоте и порядке квартир, и, если природа нетактично позволяет себе войти туда без спроса – в виде мышей, мух или термитов, ползущих вдоль плинтусов, или белки в подвале, или летучей мыши на чердаке, – мы с кровожадностью охотника гоним ее прочь. С другой стороны, мы стремимся ввести природу с собой в дом. Мы прикасаемся к стене – и комнату заливает дневной свет, поворачиваем выключатель – и начинается лето, мы окружаем себя множеством совершенно ненужных запахов из внешнего мира – сосна, лимон, цветы. Может быть, обоняние и не требуется нам для выживания, но без него мы чувствуем себя потерянными.