Владимир Леви: Траматология любви

Ну, а кто ищет, тот, как известно, всегда найдет — хотя и необязательно то, что ищет…

У вас много исповедальной любовной лирики, но я почему-то не нашла среди ваших стихов ни одного, посвященного первой любви.

Такого стихотворения у меня пока нет, но это не значит, что оно не может родиться…

А в вашей прозе, относящейся к вашей профессии, психотерапии, я замечала не раз выражение «встречная исповедь»… Мне показалось даже, что это ваш особый метод общения с приходящими… Такли это?

— Да, встречные исповеди случаются… Но это не мой метод и не метод вообще, а скорее… скорее, просто встречное движение души и обмен личным опытом.

В делах душевных, будь ты хоть светилом семи пядей во лбу, если искренне хочешь помочь человеку, нельзя только вещать с кафедры в застегнутом вицмундире или врачебном халате…

…Кажется, я чувствую, к чему вы клоните, Таня. Вот, у меня уже об этом кое-что написано — маленькая история моей первой любви.

Каждый поначалу одинок в своих трудностях, каждый думает, что несчастлив в одиночку.

Еще будучи маленьким мальчиком, я впервые влюбился, влюбился страстно, беспомощно.

У меня эта любовь не была счастливой, в меня запало неизгладимое болевое ощущение, что меня не любят и что я не достоин любви. Оно мне всю жизнь сопутствует, всю жизнь я жажду любви, жажду неизмеримо больше, чем нужно человеку на жизнь… Даже когда меня любили потом, я этому не верил. Тоска душевного одиночества, ненависть к себе, зависть и ревность посещали меня очень часто.

Первая любовь и пробуждение сексуальности обычно не совпадают и иной раз не имеют друг к другу никакого отношения. Именно так было у меня. Я из числа тех, в ком сексуальность проснулась очень рано и бурно. А рос я в то время, когда на вопросы секса было наложено жесткое, ханжеское табу. Бее мои детские попытки что-то узнать об этом, разведать, тем паче изведать — наталкивались на яростное, непонятное сопротивление взрослых.

Однажды я привел домой девочку поиграть, мне было пять лет, ничего ТАКОГО я и в мыслях не имел. И вдруг родители, вошедшие в комнату, сделали вытянутые лица, возвели очи к потолку и сказали: «Ах!.. Девочку привел». В этом «ах» было изумление, ужас…

Я ничего не понял, но почувствовал, что есть какая-то разница: девочка или мальчик, какая-то скрываемая и постыдная, а быть может, и сладкая тайна.

Взрослые сами наводят тень на плетень, а детям, чтобы почувствовать, что дело нечисто, много не нужно, они все ловят из воздуха… Так из поколения в поколение передаются всевозможные душевные и умственные кривизны. В историческом времени кривизны эти движутся по закону маятника, по синусоиде: у одного поколения (или целого ряда) — криво в одну сторону, у другого — в противоположную. Равновесие — штука трудная, долгая…

Я умел читать с четырех лет, с этого же возраста увлекся животными и очень любил рисовать их. Отличаясь наблюдательностью и фотографической памятью, я с самого начала рисовал все подробно, в деталях, для меня важно было сходство с действительностью.

Однажды, читая большой том Брэма «Жизнь животных», я пририсовал ко всем животным, изображенным там на картинках, огромные половые органы — и в простоте душевной показал с гордостью родителям: «Вот, я подрисовал как правильно! Как по-настоящему!»

Бедные папа и мама впали в прострацию, а когда шок прошел, за мою художническую честность мне дико влетело, папа первый раз в жизни выпорол меня огромным ремнем с металлической пряжкой.

Столь убедительное внушение иного навсегда бы отвратило от натуралистического жанра и поисков истины, но я оказался крепким орешком. Во втором классе я уже развлекал одноклассников рисованием порнографических открыток, чем завоевал у них большой авторитет и звание Профессора.

Меня чуть не вышибли из школы, классная руководительница записала в табель страшные слова, почти приговор: «Разлагает класс».

Для взрослых все это было злостной и непонятной испорченностью. Они забыли себя… Уже к семи годам любопытный ребенок, если его не держат в пробирке, жаждет познать тайну пола.

Ну а любовь, — первая, чистая, всеохватная и беспомощная — любовь, прилетающая совсем с иного полюса мироздания, может вспыхнуть и тогда, когда человек не знает еще и самого слова «любовь»!..

…Мне было неполных восемь, когда появилась Она — моя первая девочка, которая не была моей. Беззащитная и наивная, рыженькая, веснушчатая, резвушечка-хохотушечка, на год младше меня. Имя ее было Галя, а звали все почему-то Гулей, Гулькой.