Леонид Гримак: Тайны гипноза. Современный взгляд

И последнее. Стремление не растворить в массе второстепенного материала научные факты большой интеллектуальной и эмоциональной значимости обусловило и своеобразие формы подачи материала. Книга представляет собой собрание композиционно законченных «разделов-новелл», рассказывающих о каком-либо важном этапе в развитии гипноза или же о существе остроактуального для гипнологии частного вопроса и тематически объединенных в главы. При этом сам собою сложился структурный контекст книги: от прошлого — через настоящее — к будущему.

В какой степени оказались осуществленными лучшие намерения автора судить взыскательному, но, надеюсь, благожелательному читателю.

Настоящее проявляется полнее через знание его истории, глубокое понимание гипноза невозможно без знакомства с прошлым этого сложного психического феномена. Именно исторический аспект исследования позволяет в частном экзотическом состоянии, каким гипноз считался еще 50 лет тому назад, распознать масштабное психическое явление, представляющее собой одну из фундаментальных форм психической активности индивидуального, группового и массового сознания.

В частности, социальная психология показывает, что умение управлять человеческими сообществами в значительной мере является искусством индивидуального и группового внушения, к которому прибегали уже в первобытном обществе. Именно знание природы человеческой внушаемости и компетентное использование методов, повышающих ее действенность в современном мире, превращает обычный коммуникативный процесс в манипулятивное явление с высоко программируемыми результатами.

Здесь же необходимо отметить еще одно обстоятельство, имеющее первостепенное значение для данной работы. Содержание терминов «внушаемость» и «гипнабельность» до сих пор нельзя считать окончательно установившимися. Сущность обозначаемых ими явлений все еще вызывает споры. Из-за этого некоторые авторы ставят между ними знак равенства, отдельные же исследователи, как в свое время французский гипнолог И. Бернгейм, впадают в другую крайность, утверждая, что гипноза нет, есть только внушение.

Семантический анализ этих понятий, однако, показывает, что при всей близости значений, их нельзя считать синонимами.

Внушаемость— степень восприимчивости к внушению — определяется субъективной готовностью подвергнуться и подчиниться директивному воздействию . Внушаемость является свойством, зависимым от ситуативных и личностных (врожденных) факторов. По своей социально-психологической природе это свойство относится к общекоммуникационным реалиям общества, характеризуя выраженность контролирующих функций психики индивида, участвующего в информационном процессе.

Гипнабельность— термин, который должен интересовать, в первую очередь, врача и психолога, так как именно она характеризует степень и амплитуду лабильности нервной системы субъекта, его готовность переходить в измененные состояния психики (гипноидные фазы ). При этом высокая гипнабельность совсем не обязательно должна сопровождаться выраженной внушаемостью. Встречаются лица, у которых внушения, сделанные в глубоком гипнозе, реализуются слабо.

Материалы первой части книги раскрывают не только процесс зарождения и роль гипнотических явлений в ранний период человеческой истории. Они подробно характеризуют совершенно уникальную историю гипноза и в более позднее время, когда человеческая культура находилась на высоком уровне своего развития. При этом можно смело утверждать, что нельзя найти другой области знаний, которая бы претерпела за время своего существования такое же большое количество недоразумений и драматических коллизий.

Подавляющее большинство таких неувязок объяснялось полным незнанием природы гипноза и его значения в психической жизни человека. Именно это обстоятельство послужило причиной того, что крупнейший невропатолог своего времени, возглавлявший психиатрическую больницу Сальпетриер (Париж), Жан-Мартин Шарко признал гипноз выражением болезненного состояния.

Исследуя истерию с помощью методов внушения, он, к своему удивлению, отметил много общих проявлений в симптоматике истерических больных и особенностях поведения лиц, находящихся в гипнозе. Именно поэтому Шарко пришел к выводу, что гипноз в целом есть ни что иное, как разновидность истерического расстройства и что это состояние болезненное, подобное тому, которое наблюдается у некоторых людей в результате нервного потрясения, шока. Он считал, что настоящий, «большой гипноз» может быть вызван лишь у отдельных людей — истериков, а у остальных удается получить в лучшем случае лишь слабое подобие, либо он вовсе не получается.