Мюриэл Шиффман: Лицом к подсознанию. Техники личностного роста на примере метода самотерапии

Шаг 2.Почувствовать внешнюю эмоцию. К этому времени от вчерашнего гнева не осталось и следа. Я подробно описала эпизод, воссоздав его в памяти: и пережив все заново, так что разозлилась снова. Получив хорошо разогретый гнев, я перешла к Шагу 3.Что еще я чувствовала? Что я почувствовала до гнева, когда только обнаружила страстное желание потанцевать? Я обратилась к своей памяти и припомнила чувство беспомощности, голода, как ребенок, которого кто-то взрослый лишил чего-то жизненно важного.

Шаг 4.О чем мне это напоминает? Раньше, еще до замужества, я иногда переживала подобное с молодыми людьми: умирала от желания потанцевать, но боялась попросить, испытывая замешательство и гнев. О чем еще мне это напомнило? Для меня в танце содержится особый смысл. Старые фильмы с Фредом Астером и Джинджер Роджерс будоражили мое воображение, когда я была еще девочкой. Я встречалась со своей первой любовью на танцах, мы сливались в нежных объятиях, уверенные, что предназначены друг другу судьбой… Золушка на балу.

Тут я вспомнила, как отец рассказывал, что влюбился в мою мать во время танца. Что еще? Диксиленд-джаз похож на регтайм. Когда мне было пять лет, я после развода родителей некоторое время жила со своими незамужними тетками. Их образ жизни был для меня таким чарующе взрослым — свидания, танцы. В те дни они танцевали под регтайм!.. Но нет, скрытое чувство себя не обнаруживало. Я вернулась назад к Шагу 3.Что еще я чувствовала? Расстроилась, потому что Берни не пригласил меня на танец. Почему же я сама не могла его пригласить? Боялась отказа. Ну и что с того? Что если бы он сказал, что слишком устал или что у него нет настроения? Что бы тогда случилось? Как бы я себя чувствовала? Мне стало бы стыдно. Стыд. Он и был скрытым чувством. Я стыдилась своей страсти к танцам. Нахлынувшее чувство стыда было настолько мучительным, что я заплакала. Но продолжалось это какую-то минуту, а потом прошло. (Направленный против Берни гнев исчез сразу же, как только меня захлестнул стыд.) Мне стало легко, и, полная сил, я почувствовала готовность перейти к следующему шагу.

Шаг 5.Определить паттерн. Теперь паттерн был мне понятен. Всякий раз, чувствуя непреодолимое желание танцевать, я втайне этого стыдилась. Поэтому и не могла ничего сказать Берни. Провальность этого молчания проявляла себя следующим образом: а) я вынуждала мужа лишать меня возможности получить удовольствие; б) после чего я реагировала на это так, будто он намеренно наказывал меня за постыдное желание. Это лишь усиливало мое скрытое чувство стыда. Почему я стыдилась танцевать? Что символизирует для меня танец? Я не знаю. Я себе не психиатр. Мне необязательно понимать себя; все, что в моих силах, — снимать один слой луковицы за другим (это и есть я сама) и чувствовать, что обнаруживается под слоями. Я могла надеяться лишь на то, что в какой-то день сниму другой, более глубокий слой и узнаю о себе больше. (Позже мне это действительно удалось.) А пока достаточно было достичь понимания данного паттерна. Я увидела предсказуемость самой себя. Скорее всего, это страстное желание танцевать вспыхнет во мне снова, появится искушение почувствовать стыд и прикрытием этому послужит гнев.

Редко возникает необходимость делиться своим скрытым чувством с непосредственным участником событий, но я нуждалась в помощи Берни. Я не собиралась использовать его в качестве хорошего слушателя и не ждала от него помощи в моей самотерапии для данного случая, поэтому мне пришлось повременить еще один день, чтобы ситуация успела полностью остыть. Потом я в нескольких словах описала ему произошедшее: как я умирала от желания потанцевать, но боялась его попросить, как мною овладел необъяснимый гнев (теперь, когда все прошло, можно было говорить об этом без опаски), как я боялась, что все повторится снова. Берни был совершенно ошеломлен. Как я могла так мучиться и не сказать ему ни слова? Зачем мне стыдиться желания танцевать? Он не ясновидящий, и я должна была сама рассказать ему о своих чувствах. Конечно, он мог быть в тот день уставшим и не иметь настроения танцевать, но это не значит, что он меня отвергает или наказывает, или еще что-то в этом роде.

Несколько месяцев спустя мы обедали в ресторане, оркестр играл диксиленд. И снова меня захлестнуло знакомое, страстное, неудержимое желание. На этот раз я выждала минуту, собралась с духом и небрежным тоном (!) пригласила его на танец. Но Берни только что отодвинул от себя огромную опустошенную тарелку, и ему требовалось хотя бы чуточку посидеть в покое, прежде чем прыгать под диксиленд. На мгновение меня охватило старое замешательство и гнев. Потом я вспомнила скрытый стыд, и картина изменилась: он не хотел меня наказывать. Он с удовольствием потанцует, но чуть позже. Наш вечер только начинался. Гнев растаял, я успокоилась и терпеливо стала ждать, когда Берни будет готов, что и случилось очень скоро.