Донна Наказава - Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить

Как и Элли, Кэт захотела помочь другим людям, она стала лайф-коучем.

– Я смогла переписать сценарий своего прошлого. Оглядываясь назад, я могу сказать, что действительно благодарна всему, что сыграло роль в моей истории. Но если получилось у меня, если я сумела превратить растоптанную жизнь в жизнь, полную радости, то и у других есть шанс справиться со своими проблемами.

Отношения часто ранят нас, но они же могут нас исцелить. Но я, конечно же, имею в виду здоровые отношения, когда мы чувствуем дружелюбие и искренний интерес к нам.

Пережившим негативный детский опыт важно понимать, что их собственная история – одна из многих, что они не одиноки в своих страданиях.

Давно уже установлено, что прочные социальные связи помогают справляться с самыми тяжелыми заболеваниями. Когда мы окружены любовью, когда чувствуем дружескую поддержку, в нашем организме вырабатывается больше окситоцина, гормона хорошего настроения. Окситоцин, подобно огнетушителю, гасит чрезмерно острую стрессовую реакцию.

Пережившим негативный детский опыт важно понимать, что их собственная история – одна из многих, что они не одиноки в своих страданиях. Травмы, которые впоследствии сказались на их здоровье, получили как минимум 64 % американцев. Поговорите с окружающими вас людьми, возможно, вы найдете у них поддержку и идеи для исцеления.

Самое главное – не замыкаться в себе, в любом случае жизнь – это развитие. Соберите информацию, присоединитесь к группе, занимающейся медитацией осознанности или гимнастикой тайцзи цигун. Не исключено, что вам идеально подойдет йога или просто регулярные занятия в бассейне.

Если вы сумели переступить через негативное прошлое, поделитесь своим опытом с другими. В любом случае, что бы там ни говорили про опыт, он никогда не бывает лишним, а то, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Иногда, несмотря на все усилия, вы не можете излечиться сами – вам нужна помощь специалистов.

Согласно Джеку Корнфилду, бывают случаи, когда нам требуется вынести нерешенные проблемы на обсуждение с врачом и получить помощь в оценке своего прошлого. «Даже медитации не всегда достаточно», – говорит он. Корнфилд вырос в семье, возглавлял которую отец-тиран, и он хорошо знает, каково это – жить в постоянном страхе. Возможно, поэтому он проявил такой интерес к медитации и учился ее основам у буддийских монахов. По его словам, «многие из тех, кто приходит на медитацию, держат в себе невыплаканное горе и страх; незавершенные дела прошлого не дают им подняться к новой жизни». Несмотря на годы практики, Корнфилд, однако, признает, что «большая часть нашего существа бессознательна, и требуется помощь психотерапевтов, чтобы решать эти вопросы». Сам Корнфилд не стал исключением: «На каком-то этапе я понял, что мне нужно совмещать практику медитации с консультациями опытного специалиста, способного обратить мое внимание на эмоции, которые я не осознаю».

Психотерапевт помогает сориентироваться: во время сеансов мы переживаем свои воспоминания и одновременно возвращаемся к себе настоящему, стирая то, что приносит нам боль. Когда мы, может быть впервые в жизни, начинаем испытывать доверие и к самому себе и к человеку, который направляет нас, мы исправляем старые схемы взаимодействия с миром, по которым никому доверять нельзя. Между клетками мозга создаются новые соединения, позволяющие формировать новые привычки и новые реакции на людей. Если совсем уж упростить, сила психотерапии заключается в том, что можно, будучи взрослым человеком, испытать привязанность к надежному человеку. Почувствовав, а вернее, прочувствовав безопасность отношений, мы по-новому начинаем взаимодействовать с людьми. Безусловное принятие со стороны психотерапевта изменяет нас таким образом, что мы приходим к более полному и здоровому самовосприятию.

Терапия также может восстановить повреждения клеток на уровне ДНК.

Пятидесятивосьмилетняя пациентка Винсента Феличчи (он не называет ее, но я дам ей условное имя Элис) пережила тяжелейший стресс в ранние годы. Она мало что помнила из своего детства, но отдельные эпизоды, врезавшиеся в память, были ужасны. Достаточно сказать, что ее жестоко избили в семь лет, после чего она спала с бейсбольной битой у кровати. Но кто ее избил, она не помнила.