Ролло Мэй: Смысл тревоги

Но повторное изучение того же общества в тридцатых годах дает совсем иную картину. У людей появилась осознанная тревога. «Всех жителей Мидлтауна объединяет одна общая черта, — замечают Линды, — неуверенность перед лицом сложного современного мира» [14] Middletown in transition , стр. 315. . Конечно, появился внешний повод для тревоги — экономическая депрессия. Но было бы ошибкой полагать, что причиной тревоги явилась экономическая нестабильность. Линды верно отмечают: растерянность жителей Мидлтауна связана с ролевой неопределенностью каждого человека. В их отчете написано: «Жители Мидлтауна запутались в противоречивых моделях поведения, ни одну из которых нельзя ни категорически отвергнуть, ни безусловно одобрить, так что все время остается неопределенность. Или же, когда группа явно санкционирует определенную роль, человек оказывается под давлением культурных норм, которым он не в состоянии соответствовать» [15] Ibid ., стр. 177. .

Этот хаос противоречивых моделей поведения выражает социальные изменения, происходившие в то время во многих сферах общественной жизни; эти изменения, о которых подробнее будет сказано ниже, тесно связаны с тревогой, охватившей современный мир [16] Подробнее эта проблема освещена в главе 6, где обсуждается взаимосвязь между изменением культуры и тревогой. . Поскольку, отмечают Линды, «большинство людей не в состоянии вынести изменения, когда они происходят одновременно во всех сферах жизни» [17] Middletown in transition , стр. 315. , и экономика, и социальная идеология в Мидлтауне стали более жесткими и консервативными . Этот зловещий симптом и выражает тревогу, и работает как механизм защиты от тревоги. Намечается связь между тревогой и тоталитарной политикой. Этот вопрос мы подробнее рассмотрим в других разделах книги.

Роберт Лифтон, которого можно назвать социальным психиатром, оставил нам много ценных замечаний, помогающих понять процесс «промывания мозгов» [18] Robert Jay Lifton, Thought reform and the psychology of totalism (New York, 1961). , волновавший людей всего мира с пятидесятых годов. Я не буду подробно рассказывать об интересном труде Лифтона, но приведу лишь одну цитату, прямо связанную с нашим основным предметом размышлений:

«Джон С. Данн, выдающийся католический богослов, говорит, что в наши дни появилась новая религия, которую можно назвать словом «путешествие». Вот как Данн описывает этот процесс: «Мы можем встать на точку зрения человека иной культуры, другого образа жизни, другой религии… А затем наступает момент, когда мы должны совершить столь же важный шаг в противоположном направлении, который можно назвать «возвращением»: обогащенные новым опытом, мы возвращаемся к нашей собственной культуре, к нашему образу жизни и нашей религии» [19] John S. Dunne, The way of all earth (New York, 1972). .

«Но у этого процесса есть и другая, темная сторона. Сама возможность совершать подобные «путешествия», все это бесконечное разнообразие, превращающее человека в Протея, может порождать тревогу. Тревога перед неопределенностью и расплывчатостью заставляет человека искать жесткой определенности, и мы видим проявления этого в широком распространении фундаменталистских религиозных сект и во всевозможных тоталитарных духовных движениях» [20] Robert Jay Lifton, The life of the self (New York, 1976), стр. 141. .

Упоминание о Протее связано с идеей Лифтона о том, что современный человек постоянно меняет свою идентичность. Протей, согласно древнегреческой мифологии, мог менять свое обличье, он мог быть «диким вепрем, львом, драконом, огнем или водным потоком… Он не мог только одного — о становиться на каком-то одном обличии, пока его не свяжут или не закуют в цепи». Желание постоянно менять маски, непрерывно изменяться в соответствии с окружающей средой, не имея понятия о том, «что же на самом деле мое и кто я такой» [21] Robert Jay Lifton, History and human survival (New York, 1961). (как это выразил один «Протей» нашего времени) свидетельствует о головокружительном изменении нашего социального мира. Неважно, радует это или обескураживает, но нельзя отрицать, что такое состояние выражает радикальный переворот, произошедший в обществе.

Лифтон говорит о том, что тревога современного человека (например, тревога перед лицом возможной ядерной войны) вызывает оцепенение . Это защитный процесс эмоционального отстранения, когда человек, бессильный что-либо предпринять, теряет чувствительность, отбрасывает от себя ощущение угрозы. С помощью помутнения сознания можно одержать над тревогой временную победу. Возможно, за это потом придется расплачиваться; по крайней мере, так было с узниками, захваченными вместе с судном «Пуэбло». Один исследователь, изучавший этих людей, писал: «Возможно, кратковременная адаптация основывалась на сильном вытеснении и отрицании и неблагоприятные последствия появятся позже» [22] Charles Ford. «The Pueblo incident: psychological response to severe stress», в книге Stress and Anxiety , II (New York, 1975), стр. 229–241. — то есть позже такой человек может совершить самоубийство или у него может возникнуть психотическая депрессия.