Гейл Двоскин: Не в деньгах счастье

Единственное знание, полезное для роста, — то, которое постигается путем внутреннего мировоззрения и ощущения. В процессе созерцания знание должно пройти обработку эмоциями, т. е. оказаться принятой ими и стать частью нашего естества. Потом это становится нечем осознанным, откровением, после чего мы можем сказать, что знаем. Осознание — когда мы понимаем нечто на деле по-настоящему только теперь, хотя ранее слышали об этом много раз. Когда мы осознали что-нибудь — это так, как будто мы увидели это впервые.

Можно сказать, что у нас в мозгу вдруг вспыхивает электрическая лампочка и мы восклицаем: «О, теперь я вижу!» Это нечто, что вы, быть может, сотни раз слышали до этого, но на сей раз, поняв и испытав на опыте, обрели осознание. Теперь для вас это осознанная реальность.

Лишь знание, должным образом воспринятое и пережитое нами, способно принести пользу. Можно прочесть все, что написано о каком-нибудь предмете, но это не поможет. Наша жизнь не меняется не потому, что мы не делаем новое знание частью своего естества. Постигнутое знание — вещь не из области интеллектуального, в отличие от средств, которые мы при этом используем — ум. Направляя силу ума на поиск ответа, рано или поздно вы обнаружите, что ответ приходит не от разума. Он приходит из сферы осознанного, сферы универсального знания. Успокаивая свой разум тем, что мы берем под контроль свои мысли, мы в состоянии получить доступ к сфере всеведения. В тот момент мы постигаем любую истину, делаем ее для себя реальной. Иными словами, вы можете сказать, что знаете нечто. Есть ли вопросы ко мне по поводу того, что я только что сказал?

ВОПРОС:Знание и чувствование — одно и то же?

ЛЕСТЕР:Нет. Чувство идет перед знанием.

ВОПРОС:Находится ли всеведение за пределами чувства? Правильно ли то, что мы уже знаем?

ЛЕСТЕР:Ответы на оба ваших вопроса — да. Это нечто, что вы обязаны познать на опыте. Вещи можно чувствовать, но бывают времена, когда вы просто знаете, можете точно сказать «я знаю», но никакое чувство этому знанию не сопутствует. Знание — на деле более высокий уровень. Мы начинаем с размышлений, мыслей, всего из сферы мыслимого. Затем мы переходим в сферу чувствуемого. Самая верхняя сфера — сфера знания.

ВОПРОС:Имеет ли эго отношение к чувствуемому?

ЛЕСТЕР:Да. Эго и есть чувствование. Это более высокое состояние эго. Таким образом, имеет место дуализм: «я» переживаю «эмоцию». Состояние знания — отдавать себе отчет. Когда я говорю: «Вы знаете», то вы при этом знаете, что именно вы знаете. И нет ничего, что обусловливало бы это. Высшее состояние — состояние полного осознания всей сущности. Сущность и осознание оказываются одним и тем же, когда мы добираемся до цели своего путешествия. Ранее у нас было ощущение, что это разные вещи. Но по мере того как мы приближаемся к вершине, сущность, осознание и сознание оказываются одним и тем же. Осознание для вас — это осознание того, что сущность есть все. Мы начинаем понимать, что мы не просто тело, мы и всякое другое тело, и всякая вещь, любой атом во Вселенной. Итак, если мы всякая вещь и всякий атом, тогда мы — вся сущность.

ВОПРОС:Вы хотите сказать, что я… такой?

ЛЕСТЕР:Да, безусловно! Высшее состояние — это «я»! Просто «я» и больше ничего! Чуть ниже — «Я есть». Еще чуть ниже — «Я есть тот, кем я являюсь». Следующий шаг вниз — «Я безграничен». А еще ниже этого — «Я велик».

ВОПРОС:А как насчет «я и Бог»?

ЛЕСТЕР:Вы спрашиваете, где располагается «человек и Бог»? Человек с Богом — не высшее состояние, поскольку здесь есть дуализм. Если я человек с Богом, тогда есть «я» и «Бог». В высшем состоянии мы обнаруживаем, что «я» — и есть Бог, во вселенной есть лишь одно единственное, и мы являемся, мы просто не можем не являться этим единственным. Это то, что мы обнаруживаем в конце пути или в его начале, в зависимости от того, в какую сторону смотреть.

Мы безграничные существа, скрывающие собственную безграничность под ограничительными концепциями, вроде таких: «Я индивидуум, отделенный от всецелого». Это первая и большая ошибка, которую мы совершаем. «Я отделен от всех, я личность, меня зовут Лестер, у меня есть тело» и так далее — прямиком вниз. Когда мы признаем за собой разум и тело, тогда берем на себя все беды и проблемы, которые им сопутствуют, однако они — ничто иное, как предпосылки. Они фикция, и мы обнаруживаем это после того, как начинаем свой путь, успокаиваем свой разум и открываем для себя истину, скрывающуюся там.