Анатолий Протопопов - Трактат о любви, как ее понимает жуткий зануда

НП мужчина этих ритуалов не знает, а даже если попытаться его им научить, то он может не суметь исполнить их с нужным артистизмом, что как правило приводит к срыву сближения. Ведь здесь ключевое значение имеют интонации и невербальные сигналы, которые даже осознать бывает непросто, не говоря уж о воспроизведении.

Здесь уместно задаться вопросом о том, почему в нашем обществе столь часто встречаются мужчины, не владеющие этими ритуалами? Ведь в ходе естественного отбора, признаки, нескомпенсировано и прямо снижающие репродуктивный успех, чрезвычайно быстро вымываются из популяции! Причиной этого видится многовековая практика соединения пар по усмотрению родителей или иных родственников, которая имела место видимо на протяжении, как минимум, многих десятков или даже сотен тысячелетий человеческой истории, в ходе которой врождённые брачные ритуалы большого значения не имели.

Как вы относитесь к теории вырождения Григория Климова?

Построения Григория Климова с самого начала показались мне, мягко говоря, неубедительными, поэтому я не счёл целесообразным изучать его теорию глубоко. Близкие рассуждения имеются кстати и у проф. Поршнева, к которым я отношусь сходно. Только у Климова речь идёт о дегенератах, а у Поршнева — о каннибалах. Дело не в мрачно-циничном характере их сочинений, а именно в неубедительности. Не менее цинично смотрит на жизнь и Ричард Докинз, однако он убедительнее, и воспринимается поэтому гораздо более благоприятно.

В силу не слишком глубокого знакомства с теорией Климова, я не могу критиковать её развёрнуто, скажу лишь, что у него довольно верно подмечены обратные корреляции между пресловутой «нормальностью» — (мало чем отличающейся от заурядности) и творческой креативностью. Более того — имеются обратные корреляции между соматическим (телесным) здоровьем и этой же самой творческой креативностью. Иными словами — гении, в общем и среднем, слабее телом и здоровьем, чем заурядности. С одной стороны — рост доли «слабаков» и «извращенцев» — вроде как вырождение; с другой — новые идеи генерируют почти исключительно они. Я неспроста сопоставляю культурный и интеллектуальный прогресс с ослаблением отбора в пользу телесно сильных индивидов; угроза вырождения лично мне видится не в этом, а в ослаблении способностей социума к горизонтальной консолидации; проще говоря — в росте эгоизма и эгоцентризма, идущего рука об руку с улучшением телесного здоровья (что вроде бы благо). Причины этого видятся как в экономике (повышенная производительность труда ослабила потребность во взаимовыручке и альтруизме, ибо и в одиночку человек стал в состоянии выжить и даже размножиться), далее в социотипе (рост численности и плотности населения позволил уходить от ответственности за паразитизм), так и в генетике — сместились критерии полового отбора — причём как раз в пользу соматического здоровья! Мы стали выше, сильнее, раньше созреваем, но поведенческие предпосылки к альтруизму стали исчезать.

А не приверженец ли вы евгенической теории?

Частично ответ содержится в предыдущем вопросе — о теории дегенерации Климова. Термин «евгеника» многие воспринимают как синоним фашизма, что далеко не так. Из того, что, к примеру, нацисты взяли на вооружение философию Ницше, далеко не следует неприемлемость и особая бесчеловечность как этой философии, так и личности философа. Так же и с евгеникой — сама по себе она вовсе не антигуманна, антигуманными могут быть (или не быть) практические выводы, из неё извлекаемые. В конце концов, евгенику не зря делят на негативную и позитивную, ибо, при всех её потенциальных издержках, есть в ней много здравого.

Да, я придаю важное значение половому отбору у людей, но во-первых, я полагаю важными совсем другие критерии этого отбора и его направление (в сторону снижения примативности, роста познавательных способностей (я здесь избегаю слова «интеллект», как слишком неоднозначного и по сути дискредитированного), и роста альтуристичности), но не в пользу телесного здоровья, которого в основном придерживались практики от евгеники начала 20-го века. Во-вторых, я бесконечно далёк от одобрения тех принудительных методов отбора, которые имели место в конце 19-го начале 20-го века в Европе и северной Америке.

Можно ли трактовать как альтруизм самопожертвование в пользу родственников, иных, чем дети?

Проблема неплохо высвечена у Ричарда Докинза в "Расширенном фенотипе":