Эрнест Джонс - Жизнь и творения Зигмунда Фрейда

О, как это должно быть чудесно. Я приезжаю с деньгами и надолго остаюсь с тобой, привожу тебе нечто восхитительное, а затем еду в Париж, становлюсь великим ученым и возвращаюсь в Вену, окруженный громкой славой Мы сразу поженимся, и я вылечу всех неизлечимых нервнобольных. Ты будешь заботиться обо мне, и я буду целовать тебя, пока ты не станешь веселой и счастливой, — и мы счастливо заживем отныне.

Пару дней спустя он узнал, что победу ему принесло «страстное ходатайство Брюкке, которое вызвало общую сенсацию».

В последний день августа 1885 года Фрейд навсегда покинул больницу, в которой проработал более трех лет. Эти годы явились для него хорошей практикой по общей медицине. (Те двенадцать недель, которые он провел в Париже, были посвящены исключительно неврологии. Затем в течение трех недель он изучал детские болезни под руководством Багинского в Берлине.) Полученное им от Кассовица, руководившего в Вене Институтом детских болезней, предложение принять на себя обязанности заведующего отделением нервных заболеваний явилось также одной из причин его ухода из больницы. Важная работа, связанная с изучением детских параличей, которой занимался Фрейд в Институте Кассовица, нашла свое отражение в его неврологических трудах.

Для открытия частной практики Фрейду необходимо было пополнить свои знания в области акушерства и хирургии, чем он и собирался заняться в ближайшее время. Его работа в больнице существенно отличалась от того, чем ему приходилось заниматься теперь. Совмещение исследовательской работы с практикой позволило ему получить звание приват-доцента по невропатологии.

Таким образом, 1885 год поставил черту под столь удачным периодом жизни Фрейда. Он завершил важные исследования спинного мозга, которые вскоре должны были быть опубликованы, завоевал поездку к Шарко в Париж, где мог теперь представиться приват-доцентом по невропатологии.

Работа в больнице принесла Фрейду значительное продвижение по службе, что позволило ему улучшить свое материальное положение и занять приличное место в обществе, но не принесла ему славы ученого, о которой он так мечтал. Его честолюбие не было удовлетворено, о чем свидетельствуют его письма этого периода, в которых он неоднократно намекает на некое новое открытие, которое сможет привести его к желанной цели. К сожалению, по большей части он только дразнил себя ложными надеждами, лишь мельком схватывая суть своих идей. Только две из них, разработанные им детально, привели его ближе всего к успеху: метод окраски нервной ткани хлористым золотом и клиническое применение кокаина.

Как мы увидим, второй случай был чем-то большим, нежели просто попыткой прославиться, и проблемы, которые он поставил, заслуживают его описания.

Вот что писал о нем сам Фрейд:

Здесь я могу задним числом рассказать, как по вине своей невесты я не прославился уже в те молодые годы. Побочный, но глубокий интерес побудил меня в 1884 году получить от «Мерка» в то время малоизвестный алкалоид, кокаин, чтобы изучить его физиологическое воздействие. В разгар этой работы передо мной открылась возможность поездки к моей невесте, с которой я был в разлуке в течение двух лет. Я быстро завершил опыты с кокаином и в своей публикации довольствовался предсказанием, что скоро будут найдены новые применения этого средства. Я даже предложил своему другу, офтальмологу Кёнигштейну, исследовать возможность применения анестезирующих свойств кокаина на больном глазу. Возвратившись из отпуска, я узнал, что не он, а другой мой друг, Карл Коллер (сейчас он в Нью-Йорке), которому я также рассказывал о кокаине, провел решающие опыты на глазах животных и продемонстрировал их на Конгрессе офтальмологов в Гейдельберге. Поэтому Коллер по праву считается изобретателем местной анестезии с помощью кокаина, которая оказалась столь важной для малой хирургии; но я не держу зла на невесту за эту помеху.

Начальное и конечное замечания Фрейда наводят на мысль о том, что кого-то следовало винить. Есть много свидетельств того, что Фрейд в действительности считал виновным себя. «Я упомянул об этом свойстве алкалоида в своей работе, но не подверг его детальному исследованию». В разговоре он обычно приписывал это упущение своей «лени».

Первое упоминание темы кокаина появляется в письме Фрейда от 21 апреля 1884 года, в котором он сообщает сведения о «терапевтическом проекте и связанной с ним надежде»: