Сергей Сергеевич Степанов - Большой мир маленьких детей

Эту склонность подметили и производители товаров для детей. С недавних пор на рынке игрушек появились надувные и блочные сооружения, позволяющие ребенку возвести собственный замок, избушку или шалаш даже посреди городской квартиры. У взрослых это может вызвать недоумение: что хорошего в том, чтобы втиснуться в ограниченное пространство импровизированного «дома», когда есть дом настоящий, просторный? Но вспомним героиню шведского фильма. Для нее настоящий дом был тюрьмой, а игрушечный, самодельный позволял хотя бы тешить себя иллюзией нахождения в личном пространстве, созданном своими руками. Тесное, замкнутое, но иллюзорно личное, неприкосновенное пространство оказывается милее и уютнее, чем широкий, но недружелюбный окружающий мир. Может быть, в этом-то все и дело?

В английском языке есть слово privacy , имеющее аналоги во многих языках, но только не в русском. В отсутствие эквивалентного слова его можно перевести как «некая личная, неприкосновенная сфера, доступ в которую посторонних допустим только по воле хозяина». Иными словами, есть в жизни каждого человека такое пространство -будь то территория его жилища или область его личных переживаний, - куда окружающие не вправе проникнуть без его приглашения. В этом пространстве человек чувствует себя неуязвимым, здесь он принадлежит самому себе, и никому больше. В знак особого расположения тот, кого сам человек сочтет близким, достойным доверия, может быть допущен в область privacy .

Интуитивно кажется ясным, почему заморское слово не находит аналога в русском языке — само понятие privacy не присуще нашему менталитету. Мы привыкли к тому, что хороший человек - он весь нараспашку, потому что у него нет ничего дурного, что следовало бы скрывать. Напротив, всякий шаг, предпринятый в частном порядке, приватно (само это слово у нас безотчетно окрашено в негативные эмоциональные тона), воспринимается как стремление скрыть от общественности какую-то низменную корысть. Это и понятно - в иерархически организованном авторитарном обществе любой, кто позволяет себе сохранить в неприкосновенности хотя бы сферу своих внутренних переживаний, оказывается потенциально опасен, - вдруг в этой невысказанной сфере он припрятал что-то угрожающее установленному порядку? Надо ли удивляться, что неприкосновенность жилища, тайну личной переписки и т. п. наш человек по сей день воспринимает как заморскую блажь, которую в наших краях можно законодательно оформить на бумаге, но которую никто никогда не соблюдал и не будет! И не потому ли смыспообразующее для человеческого общества понятие собственности никак не приживется в наших контуженных головах?

У любого самостоятельного, здравомыслящего человека, который отдает себе отчет в этой ситуации, она не может не вызвать негодования. Просто унизительно сознавать, что окружающие, та самая пресловутая общественность, относятся к тебе как к малому дитяти, у которого всегда можно потребовать предъявить ладошки на предмет их чистоты.

Но позвольте - кто сказал, что это допустимое отношение к дитяти? Может быть, с этого-то все и начинается?

Давно осознав, что тоталитарное устройство общества порочно и неэффективно, мы тем не менее в большинстве случаев продолжаем безотчетно придерживаться его традиций, когда речь заходит об отношении к нашим собственным детям. Мучительно отвоевывая для себя право на privacy в нашем мало приспособленном для этого социуме, мы практически отказываем в этом праве детям. По нашим представлениям, ребенок всегда должен быть на виду, взрослый вправе проконтролировать каждый его шаг. Именно взрослый решает, как ребенку распорядиться собой, своим временем, своим имуществом, тем более что и все его имущество принадлежит ему чисто номинально - оно скорее не его, а наше. Даже наказание «за невосторженный образ мыслей», осмеянное великим русским сатириком, в семейном воспитании обыденная практика.

При этом мы в духе времени, как попугаи, повторяем, что растим своего ребенка человеком самостоятельным и ответственным. Но возможно ли это таким способом?

Многие на это с негодованием возразят, что маленький ребенок в буквальном смысле еще слишком мал, чтобы доверить ему чем-то самостоятельно распоряжаться. Право на личнуюжизнь, личнуюсобственность, личноепространство — атрибут личности, и о нем преждевременно вести речь, когда личность еще не сформировавшаяся и незрелая. Но в том-то и дело, что ее формирование, обретение ею зрелости возможно лишь за счет постепенного упражнения в ответственном поведении. А как научиться личной ответственности, если лично тебе ничего не принадлежит?