Кэролайн Уилльямс - Мой продуктивный мозг [Как я проверила на себе лучшие методики саморазвития и что из этого вышло]

Несколько месяцев спустя я зашла к Джинни на чашечку чая и наконец узнала ее историю во всех подробностях. Она заметила, что что-то не так, через несколько недель после того, как выписалась из больницы и попыталась вернуться к нормальной жизни. «Я вставала утром, чтобы собрать детей в школу, и стояла в душе до тех пор, пока муж не кричал из-за двери: „Когда ты уже намоешься?“ А я даже не догадывалась, сколько времени там провела — минуту или, как оказывалось, все сорок».

Прошло уже шесть лет, а подобные вещи происходят с ней постоянно. Например, недавно в офисе Джинни только ушла проверить доску объявлений, как вдруг увидела коллегу, который отправился ее искать, — оказывается, ее не было на рабочем месте уже 20 минут, а нужно было кое-что срочно сделать.

— А как тебе казалось, сколько ты простояла у доски объявлений? Пять минут? — спросила я.

— Меньше, — ответила Джинни.

Это для меня особенно интересно, ведь часто говорят, что для человека нет ничего лучше состояния потока, когда ты перемещается в пространство вне времени и позволяешь волнам умственной свободы беспрепятственно себя унести. Только Джинни, наоборот, не рекомендовала бы застревать в таком состоянии слишком надолго.

«Больше всего пугает полное отсутствие каких-либо ограничений, — призналась она. — Мы все связаны с тиканьем часов. Но что-то постоянно оттаскивает меня от него, и я не знаю куда — только знаю, что это ужасное место как будто находится вне времени. И в такие моменты не возникает приятного чувства освобождения — нет, это скорее тупой ужас… как будто я потерялась везде, где только могла».

Я слушаю рассказ Джинни о невыносимом чувстве потери времени и понимаю, что способность иногда свериться с тикающими часами критически важна для нашего эмоционального и умственного благополучия. Большинство психологов сходятся на том, что у нас действительно есть внутренние часы, которые тикают где-то в мозге. Проводились даже специальные эксперименты, в которых животных разных видов, от рыб до крыс, черепах и собак, кормили строго по часам. Звери быстро учились довольно точно определять, когда можно ждать появления ужина, и выражали недовольство, если их ожидания не оправдывались. Но психологи предполагают, что только люди способны переживать течение времени непосредственно в моменте. Если, конечно, не окажется, что есть и другие биологические виды, обладающие сознанием, — что тоже вполне возможно. Но это будет уже совсем другая история.

Одна из главных теорий, объясняющих действие наших внутренних часов, — модель ритмоводителя-накопителя, она же теория скалярного ожидания конца. Согласно этой модели восприятием времени «в моменте» руководит внимание, которое выступает в роли переключателя, запускающего тиканье внутренних часов. Эти «тик-таки» сохраняются в «накопителе» — специальном временном загоне, откуда их можно будет извлечь и посчитать, если понадобится.

Когда мы хотим понять, как долго длилось то или иное событие, мы используем память, чтобы проникнуть в накопитель и посчитать все «тик-таки». Еще раз: чтобы сравнить последнюю порцию времени с интервалами, зарегистрированными в прошлом, используется память, а не внимание. И где бы в теле ни находились внутренние часы, их работой руководит не один когнитивный процесс. Так что, по-видимому, починить этот прибор целиком не получится, только по частям.

Психологи знают, что эти часы по сути своей психологические, существуют только в нашей голове и не имеют телесного физического представительства, потому что, если повлиять на происходящее в теле и уме, изменится и наше восприятие скорости этих «тик-таков». Нагревание тела или головы (хотите верьте, хотите нет, но проводились даже эксперименты, в которых головы испытуемых нагревали с помощью специального шлема, так, чтобы тело при этом не нагревалось), использование наркотиков наподобие амфетамина и любые действия, которые увеличивают уровень дофамина в мозгу, заставляют внутренние часы тикать быстрее. Как раз в таких случаях субъективная оценка продолжительности воздействия стимула начинает сильно отклоняться от реального времени. Сильные эмоции, например страх или злость, оказывают подобный эффект — видимо, этим и объясняются ощущения, которые возникли у меня в автомобильной аварии. Когда на работу мозга влияют сильные наркотики или сильные эмоции, восприятие времени слетает с катушек.

Вот это представить уже несколько сложнее, потому что ускорение внутреннего тикания вовсе не гарантирует, что вы будете чувствовать, как время идет быстрее. Скорее наоборот, вам будет казаться, что прошло больше времени: ведь «тик-таков» во внутреннем накопителе собралось больше по сравнению с тем, сколько натикали реальные часы. А мы воспринимаем время так: чем больше внутренних «тик-таков», тем больше времени прошло — так что в ретроспективе покажется, что минуты текли медленно.