Дорис Бретт - Жила-была девочка, похожая на тебя…

«Не-е-т, то есть, да».

Крестная ободряюще кивнула головой в сторону Энни. «Ну, так что?» – спросила она.

У Энни была не одна тысяча вопросов к крестной. Что она делала в ее комнате? Почему на ней такой костюм? Почему так неудачно прошло приземление? Не испортилась ли ее волшебная палочка? Но Энни сейчас было не до этих вопросов. Единственное, о чем она могла в тот момент думать: «Почему вы сказали „Кошмар!“?»

«Дело в том, – сказала фея-крестная, – что в школе фей-крестных нас учили никогда не ругаться. Так что, когда я сердита, я просто громко произношу слово „Кошмар!“, – и мне сразу становится немного легче».

«Значит, – уточнила Энни, – вы хотите сказать, что феи-крестные иногда все-таки сердятся?»

Крестная бросила на нее удивленный взгляд. «Ну конечно, милочка. Каждый бывает временами сердит. А разве ты не бываешь?»

«Я стараюсь не сердиться, – сказала Энни. – Я думаю, что сердиться – очень плохо» 1.

«Боже мой! – воскликнула крестная. – С чего ты это взяла?»

«Не знаю, – ответила Энни. – Когда я злюсь, у меня появляются дурные мысли о людях. А это – плохо. Это может быть даже опасно» 2.

«Опасно? – переспросила крестная. – Как это понимать?»

«Ну, например, – сказала Энни, – если подумаешь что-то плохое о человеке, это может на нем отразиться, причинить ему неприятности, ранить его».

«Миленькая моя, – сказала крестная и ласково потрепала Энни по голове. – У тебя что-то здесь немножко перепуталось. Слова и действия и в самом деле могут ранить людей и причинить им какую-то неприятность или даже вред, но к мыслям это не относится».

«Правда? – удивилась Энни. – Значит, если я на кого-нибудь рассержусь и подумаю плохое о людях, они не заболеют и с ними ничего страшного не случится?»

«Ну, конечно, нет, – успокоила ее крестная. – Дурные мысли не могут навлечь беду на других людей. Для того чтобы с другими людьми случилось что-то плохое, нужно не просто мысленно пожелать им этого, а и что-то совершить плохое». Крестная сделала короткую паузу. «Кстати, какая была твоя последняя злая мысль?»

Энни заволновалась и несколько смутилась. Она не была уверена, что злые мысли можно высказывать вслух. Она боялась, что может о ней подумать крестная, если узнает, какие злые мысли иногда рождаются в голове Энни.

«Ты, наверное, опасаешься, – сказала крестная, ласково посмотрев на Энни, – что если ты расскажешь мне о своих злых мыслях, я могу подумать, что ты – злая девчонка?»

«Да», – ответила Энни, потупив глаза.

«А ты знаешь, что я была бы гораздо больше обеспокоена, если бы ты мне сказала, что у тебя не бывает злых и дурных мыслей вообще, – успокоила ее крестная. – Я не знаю ни одного ребенка на свете, у которого никогда не было бы злых или дурных мыслей. И каждый из них думает, что его мысли – самые злые и вредные на всем белом свете».

«Правда? – удивилась Энни. – Значит, у каждого человека бывают вредные мысли?»

Крестная утвердительно кивнула головой. «Разумеется. Вполне естественно, что когда человек зол, в его голову приходят злые и вредные мысли, когда он счастлив, то и мысли у него добрые, а когда грустен, его мысли тоже грустные. Так уж люди устроены, что они испытывают разного рода чувства и их посещают разного рода мысли. И это – естественно».

«А я никогда так не думала, – сказала Энни. – Значит, это нормально – быть злым или печальным?»

«Конечно, – сказала крестная. – Хотя большинство из нас не захотело бы быть злым или печальным все время. Потому что гораздо интереснее быть счастливым».

Энни согласно кивнула. Это вполне разумно.

«А все-таки, – настаивала крестная, – расскажи мне о своих вредных мыслях».

«Хорошо, – согласилась Энни. После того, что сказала крестная, ее это как-то перестало смущать. – Это было вчера вечером. Я приводила в порядок свои вещи на письменном столе, когда мама крикнула мне, что пора выключать свет. Я ответила, что сейчас выключаю и действительно собиралась это сделать, но у меня ушло гораздо больше времени, чем я ожидала, на то, чтобы разложить на письменном столе свои вещи в том порядке, в котором они должны лежать. Через полчаса мама зашла в мою комнату, а я все еще наводила порядок на письменном столе. Она очень рассердилась и сказала, что я просто несносный ребенок и что я нарочно вожусь со своим барахлом, чтобы дольше не спать. – Энни остановилась, чтобы перевести дух и взглянула на крестную. – Это было несправедливо с ее стороны. Я вовсе не непослушная, и я совсем не собиралась долго не спать. Просто мне было трудно разложить вещи на письменном столе на своих местах, а я не могла лечь спать до тех пор, пока этого не сделаю».