Дэйв Кардер - Семейные секреты, которые мешают жить

Но не думайте, что эта книга — еще один труд о неблагополучных семьях. Как я уже сказал, она отличается от других. Она исполнена силой. Ее слова попадают точно в цель. Страницы этой книги полны озарений. Текст поражает своей откровенностью и искренностью, а порой — и неожиданными поворотами мысли. Но самое главное — книга реалистична. Авторы не обещают широких дорог в светлое будущее и легких мгновенных побед, не дают стопроцентных гарантий, не предлагают необременительных и «единственно верных» решений. Они поднимают сложные темы, на которые больше нельзя закрывать глаза. Они задают нам, своим читателям, такие вопросы, не ответив на которые мы никогда не придем к исцелению.

Я очень рад, что, приступив к чтению, вы очень скоро обнаружите некоторые очень важные «секреты вашей семьи». И это открытие сразу же положит начало процессу внутреннего исцеления. Считайте, что вам крупно повезло — вы живете уже в XXI веке. Едва ли такая книга увидела бы свет, будь она написана еще два–три десятилетия назад. А если бы даже ее написали и напечатали, то, скорее всего, большинство христиан просто побоялись бы взять ее в руки и прочитать.

Слава Богу, что времена меняются!

Даже сейчас, в двадцать девять лет, Джулия совершено отчетливо видела мысленным взором те бесконечные четверги, когда, придя в школу, она вдруг с ужасом осознавала, что забыла выполнить свои домашние обязанности. Мама по четвергам пылесосила дом, и задача Джулии состояла в том, чтобы утром, до ухода в школу, вытащить из–под своей кровати лежащие там вещи. Джулию начинало тошнить от страха перед тем, что ожидало ее по возвращении домой.

«Как же я снова могла забыть?» — мучилась девочка. Если уж у нее была такая плохая память, то почему же она никогда не забывала взгляд, которым награждал ее отец, когда узнавал, что произошло? И зачем, ну зачем мама обязательно сообщала отцу, пришедшему с работы, что Джулия снова забыла подготовить комнату к уборке?

И почему, когда отец приступал к наказанию, Джулии всегда казалось, что все происходит, как в замедленном кино? Как только папа начинал вытаскивать ремень из брюк, время просто останавливалось, словно Джулия смотрела тягостный, бесконечный фильм ужасов, и в самом страшном месте кто–то остановил кадр.

И почему, о Боже, почему же ее при этом заставляли обнажиться, особенно, когда она была уже четырнадцатилетней девушкой?

Джулия до сих пор помнит узор на старом линолеуме, покрывавшем пол. Она лежала на холодном стуле на кухне, пол был буквально в нескольких сантиметрах от ее лица. Она помнит, как иногда на одном дыхании у нее вырывалась отчаянная мольба о пощаде. Девочка обещала исправиться, но ее слова никогда ни к чему не приводили.

Едва только Джулию укладывали лицом вниз поперек стула, как два ее старших брата бежали на кухню, чтобы понаблюдать за исполнением этого жуткого семейного ритуала. Отец говорил, что если мальчики видят, как наказывают сестру, то получают урок, который поможет им не совершать подобных ошибок.

А потом ее пороли. Трудно даже вообразить, настолько ужасным было это насилие. Трудно представить, настолько долго оно длилось. Чаще всего экзекуция заканчивалась тем, что Джулию либо рвало, либо она не сдерживалась и писалась. Тогда все выходили. Джулия должна была убрать всю грязь, которую оставила на полу, и помыться. Немного успокоившись, перестав плакать, но все еще всхлипывая, девочка убиралась и приводила себя в порядок. Сразу после этого кошмара все домочадцы Джулии вели себя так, словно ничего и не произошло, а папа, как правило, возвращался на службу. А был отец Джулии не кем иным, как уважаемым пастором местной церкви.