Человек, который принял жену за шляпу и другие истории из врачебной практики

Галлюцинации, вызванные токсикозом в результате приема больших доз стероидов? Мы отнюдь не исключали и такой возможности, но снизить дозу стероидов не могли, поскольку в этом случае пациентка скоро впала бы в кому и через несколько дней умерла.

Кроме того, мы хорошо знали, что так называемый стероидный психоз сопровождается обычно возбуждением и беспорядочностью мышления, тогда как Бхагаванди сохраняла полное спокойствие и ясность ума. Возможно, она видела сны во фрейдовском смысле — сны–фантазии; возможно также, что у Бхагаванди началось нечто вроде «сонного безумия» (онейрофрении), которым иногда сопровождается шизофрения. Уверенности у нас не было. Речь, без сомнения, шла о фантазматических явлениях, но все фантазмы явно порождались памятью. Они бесконфликтно сосуществовали с нормальным сознанием и восприятием окружающего (Хьюлингс Джексон в свое время говорил об «удвоении сознания») и, по всей видимости, не несли в себе никакого избыточного эмоционального заряда. Сны Бхагаванди больше походили на произведения живописи или симфонические поэмы: в них присутствовали спокойные, то печальные, то радостные воспоминания — встречи с любимым, тщательно сберегаемым детством.

Время шло, и день заднем, неделя за неделей видения и сны приходили все чаще и становились все таинственнее и глубже. Теперь они уже занимали большую часть дня. Мы наблюдали, как Бхагаванди погружалась в восторженный транс; невидящие глаза ее иногда закрывались, иногда оставались открытыми; на лице блуждала слабая загадочная улыбка. Когда сестры подходили к ней с вопросами, она тут же отзывалась, дружелюбно и здраво, но даже самые трезвомыслящие сотрудники госпиталя чувствовали, что она находится в другом мире и тревожить ее не стоит. Я разделял это чувство и, несмотря на профессиональный интерес, о снах не заговаривал. Только однажды я спросил:

— Бхагаванди, что с тобой происходит?

— Я умираю, — ответила она. — Я на пути домой — туда, откуда пришла. Это можно назвать возвращением.

Прошла еще неделя, и Бхагаванди перестала отзываться на внешние события, полностью погрузившись в мир сновидений. Глаза ее уже не открывались, но лицо светилось все той же слабой, счастливой улыбкой. «Она возвращается, — говорили все вокруг. — Еще немного, и она будет дома!» Через три дня она умерла — но, может быть, лучше сказать, что она наконец добралась до Индии.

Стивен Д., двадцати двух лет, студент–медик, наркоман (кокаин, РСР, амфетамины). Однажды ночью — яркий сон: он — собака в бесконечно богатом, «говорящем» мире запахов. («Счастливый дух воды, отважный запах камня».) Проснувшись, обнаруживает себя именно в этом мире («Словно все вокруг раньше было черно–белым — и вдруг стало цветным».)

У него и в самом деле обострилось цветное зрение («Десятки оттенков коричневого там, где раньше был один. Мои книги в кожаных переплетах — каждая стала своего особого цвета, не спутаешь, а ведь были все одинаковые»). Усилилось также образное восприятие и зрительная память («Никогда не умел рисовать, ничего не мог представить в уме. Теперь — словно волшебный фонарь в голове. Воображаемый объект проецирую на бумагу, как на экран, и просто обрисовываю контуры. Вдруг научился делать точные анатомические рисунки»). Но главное — запахи, которые изменили весь мир («Мне снилось, что я собака, — обонятельный сон, — и я проснулся в пахучем, душистом мире. Все другие чувства, пусть обостренные, ничто перед чутьем»). Он дрожал, почти высунув язык; в нем проснулось странное чувство возвращения в полузабытый, давно оставленный мир [96] Сходные состояния — странная сентиментальность, ностальгия, реминисценции и deja vu , связанные с обонятельными галлюцинациями, — характерны для так называемых судорог крючковидного отростка, формы эпилепсии височной доли, впервые описанной Хьюлингсом Джексоном около века назад. Состояния, возникающие при таких припадках, обычно ни на что не похожи, но иногда наблюдается общее усиление обоняния, гиперосмия. Крючковидный отросток, являющийся частью древнего «обонятельного мозга», функционально связан со всей лимбической системой — сегодня ученые все больше склоняются к мнению, что она жрает ключевую роль в выработке и регулировке эмоционального «тона». Возбуждение лимбической системы приводит к повышению эмоциональности и обострению чувств. Эта тема исчерпывающе подробно исследована Дэвидом Бэром (1979). (Примеч. автора.) .