Владимир Леви: Искусство быть другим

Чувствую, что нужно еще показать на паре-другой примеров, как игра работает, как исцеляет. И опять я в затруднении: какой случаи выбрать? Их ведь сотни, и каждый уводит в своюсторону, по лабиринтам человековедения. И каждый связан с какими-то трудностями общения.

Выбираю почти наугад. Как доказательство, что трудности общения преодолеваются только общением, как пример тонкого вплетения игры в кружево психотерапии и жизни и как свидетельство, что игра может пвяечь избавиться от страданий не только моральных, но и физических. Добавление, продиктованное Д. С.: ".Случай более чем интимный, и если\автор все же решается о нем рассказать в виде, достаточно зашифрованном, то лишь затем, чтобы и Читатель, случись подобное с ним или с кем-либо из близких, имел аналогию и не впал в безысходность".

Невроз Ноны Д., девушки с гибким, четким умом и такой же-фигурой, являл собой приступы невыносимого урчания в животе и медвежьей болезни. Приступы происходили исключительно в присутствии молодых людейпричем тем сильнее, чем более нравился человек и чем...

Почему-то именно в эти моменты чертов кишечник вспоминал вдруг, что он когда-то был вполне самостоятельной морской гидрой, которой в ответственных ситуациях не оставалось ничего иного, как судорожно извиваться.

Пациентка ходила даже к хирургу, требовала операции.

("Зачем, скажите, зачем вообще этот кишечник, эти двадцать метров боли, подлости и тупого упрямства? Зачем весь этот отвратительный организм, эти потроха, которые нас унижают и убивают? Неужели нельзя было... Человека... без этого...")

А началось со случайного эпизода в театре, пришлось выбежать во время действия...

"Зациклилось", зашло далеко, до ожесточения безнадежности, до злого комплекса неполноценности. Лекарства не помогали, не действовал и гипноз. Из-за той же постоянной напряженности, из-за тревожного ожидания...

- Только не говорите мне: "Ну и что ж, что урчит, ну и что тут особенного" - этими уговорами я уже сыта, сама себя переуговаривала... Я-то понимаю, что ничего особенного, понимает, может быть, даже рядом находящийся человек, но живот-то не понимает... И ни о чем другом думать...

- Я скажу вам другое. Вам необходимо снизить значимость. Прежде всего, прежде всего! Снизить внутреннюю значимость для вас этих вот молодых людей, ну чтобы было на них, знаете ли, немножко наплевать, понимаете?.. Ну вот как в метро, в автобусе, когда ничего такого, и у вас все в порядке...

- Я понимаю. Но как этого добиться? Разве можно себя обмануть? Ведь я, так сказать, молодая особа, ну и самым естественным образом хочется встречаться, быть вместе, любить, быть любимой, и - да... И замуж. Если перестать хотеть, если стоически или там буддийски уничтожить желание невроз прекратится, но зачем тогда ему прекращаться? Тогда - не все ли равно?..

Ну, тогда - все равно, конечно,.. Можно было повести долгие душеспасительные разговоры о суете сует, о том, что и стародевичество имеет свои плюсы... Но ей же всего двадцать два... Почему бы сперва не убедить в другой истине, рангом пониже и недоступнее... В том, что те представители мужского пола, которым нельзя заранее рассказать обо всем, попросту, как о зубной боли...

Да, назовем вещи своими именами. Такие мужчины душевно неполноценны. А стало быть, не о них и речь.

...Убедил. Вот и первая ступенька снижения значимости (и одновременно повышения самооценки).

Далее - "исповедь". Вторая ступенька - уже игровая. Войти в образ некоей Кати Кискиной. Персона полупридуманная, полуреальная. Имеет характер enfant terrible - неудержимо болтлива, шокирующе непосредственна, ничего не стоит сказать, например, такую вещь:

"Вы подождите, а я пойду пописаю". После недолгих мучительных колебаний роль была схвачена с энтузиазмом утопающего. Две-три репетиции... И вот, уже в этой роли, Нона пришла на ГИП.

Здесь требовалось только одно - рассказать о своем несчастье четырем "нейтральным" мужчинам.

Первые двое были подобраны самим Доктором. Один очень обрадовался, тут же поведал Ноне и о своем горе - невротической импотенции, и Нона, то бишь Катя Кискина, с некоторой долей идеализма объяснила ему, что дама, для которой мужская импотенция имеет какое-либо значение, душевно неполноценна или, во всяком случае, необразованна. Так, между делом был открыт и Метод-Объяснения- в-Импотенции, явившийся одновременно Тестом на Духовное Соответствие. (В стихии обыденности применяется весьма широко, начиная от обычного: "Извините, я так волнуюсь", и кончая предисловиями к монографиям.)