Карл Юнг: Психологические аспекты архетипа матери

В том случае, если у женщины с материнским комплексом не происходит усиление эроса, то возникает идентичность с матерью и паралич всего, что можно назвать собственно женским. Наступает проекция собственной личности на мать, из-за бессознательности собственного инстинктивного мира, материнского инстинкта, впрочем как и эроса. Все, что напоминает материнство, ответственность, личную привязанность и эротическое притязание, вызывает у таких женщин чувство неполноценности и принуждает их бежать прочь, — и конечно же к матери, которая все то, что дочери кажется совершенно недостижимым, переживает самым совершенным образом, так сказать, как сверхличность. Вызывая невольное удивление у дочери, мать как бы проживает все вместо нее. Последняя же довольствуется тем, что цепляется альтруистически за мать, и усердствуя при этом бессознательно, так сказать, против собственной воли, постепенно возвышается до тирана собственной матери, сначала, конечно же, под маской полной лояльности и преданности. Ее существование проходит в тени, часто кажется, будто мать отсасывает у нее жизнь и словно продлевает свою собственную этими постоянными вливаниями свежей крови. Однако таким блеклым девицам брак не заказан. Напротив, несмотря на их призрачность и внутреннюю безучастность, — или как раз именно поэтому, — на рынке невест они котируются очень высоко. Прежде всего они настолько пусты, что мужчина может в них подозревать решительно все; они в такой мере бессознательны, что бессознательное простирает из них бесконечные щупальца, — если не сказать — невидимые клешни полипов, и всасывает все мужские проекции, (что мужчинам в подавляющем большинстве приходится по вкусу). Ведь столь большая женская неопределенность — вожделенный эквивалент для мужской определенности и однозначности, от которой только тогда можно более или менее удовлетворительно поправиться, когда все сомнительное, двусмысленное, неопределенное, неясное в проекции мужчине удается свалить на прелестную женскую невинность (Этот тип женщин оказывает особо облегчающее действие на супруга, — и именно до тех пор, пока тот не обнаружит — на ком он женился и с кем он делит брачное ложе: с тещей.). Из-за характеристической внутренней безучастности и из-за чувства неполноценности, которые постоянно инсценируют обиженную невинность, мужчине выпадает выгодная роль — он должен с превосходством и все же потворствуя, т. е. квази-рыцарски, сносить известную женскую недостаточность. (То, что она на добрую часть происходит из его собственных проекций — остается для него тайной за семью печатями.) Особенно притягательно действует пресловутая беспомощность девушки. Она в такой мере является придатком матери, что даже совсем и не знает, что же ей, бедной, делать, если рядом оказался мужчина. И к тому же она так сильно нуждается в помощи, да к тому же, кажется, что она вообще ровным счетом ничего не знает, — что даже самый кроткий пастух становится отважным похитителем женщин, умыкая самым негодным образом беззащитную дочь у любящей матери. Это immence chance, которое вдруг оказалось тысячным тузом, выпадает не каждый день, а посему развивается немалая мотивирующая сила. Ведь точно так же и Плутон увел Персефону от неутешной Деметры, но должен был за это, — по определению богов — уступать теще свою жену на время летних вакансий. (Благосклонный читатель заметил, что такие легенды происходят вовсе не "нечаянно"!)

Все три ранее изложенных типа связаны между собой многими промежуточными ступенями, среди которых я хотел бы упомянуть только самую главную. В случае этого усредненного типа речь уже не о возвышении или ослаблении женского инстинкта, а скорее о какой-то защите, преобладающей над всеми остальными, от сверхвластия матери. Этот случай является образцом так называемого негативного комплекса матери. Его лейтмотив: все, что угодно, но только не как мать! С одной стороны, речь идет об ослеплении, которое, однако, не становится идентичностью, с другой стороны — о возвышении эроса, который, однако, истощается в своего рода ревнивом противоборстве с матерью. Такая дочь, правда, знает все, чем она не хочет быть, однако ей по большей части неведомо, что же она собственно помышляет про свою собственную судьбу. Все ее инстинкты концентрируются в форме защиты от матери, а поэтому они неприменимы и не применяются для обустройства своей собственной жизни. Если же случится такое, что она, к примеру выйдет замуж, то брак ей будет нужен только лишь затем, чтобы отделаться от матери; или же судьба сыграет с ней злую шутку и одарит ее мужем, который имеет много общего с матерью в существенных чертах характера. Все инстинктивные процессы и житейские нужды будут сталкиваться с неожиданными затруднениями: или плохо функционирует сексуальность, или дети появляются некстати; или материнский долг кажется непереносимым, или требования совместной супружеской жизни вызывают в ответ нетерпение и раздражение. Это происходит оттого, что все перечисленное как бы не относится к сущностным жизненным событиям, ибо наивысшую цель жизни составляет только и исключительно защита от матери, причем в какой угодно форме. В таких случаях нередко можно усмотреть во всех тонкостях основные черты архетипа матери. Например, мать как семья или клан вызывает самое жесткое сопротивление или безучастность ко всему тому, что называется семьей, общностью, обществом, конвенцией и всем прочим. Сопротивление против матери как Uterus проявляется часто в болезненных менструациях, трудностях зачатия, в отвращении к беременности, кровотечениях во время беременности, выкидышах, прерываниях беременности и т. п. Мать как материя побуждает к нетерпимости в отношении к предметам, к неловкости при обращении с инструментами и утварью, а также к курьезам в одежде.